– Я имела в виду именно мой нос.

В Университете Чародейства и Колдовства мы изучали раздел магии, который можно сравнить с пластической хирургией. Только чародеи не режут ткани и кости, а изменяют их форму. У женщины нос был тонким в средней части, а на конце расширялся. Иногда говорят, нос «картошкой». Я чарами перемещения мягких тканей вылепил другую форму носа. Теперь нос у нашего декана был прямой, ровный, как у арабских женщин у нас на Земле.

Когда я закончил, и женщина посмотрела в зеркало, она села и расплакалась.

– Катя, не нужно меня сегодня никак благодарить. Ты лучше поезжай в город и сделай другую причёску.

Она так и сделала. На следующий день вся женская часть Академии шумела новостями, что декан факультета магии воды полностью сменила имидж. Теперь она не «синий чулок» и не монашка, а «смерть всех мужиков».

Через месяц она спросила у меня, готов ли я выкупить её замок. Мы поехали туда в выходной. Там уже дожидались нас два стряпчих: один представлял интересы Екатерины, а второй – мои. В качестве оплаты рассматривались восемь бриллиантов по двадцать карат весом. Я сам увеличил сумму оплаты, так как кроме замка я приобретал небольшую часть земли вокруг него. На этой земле находилась деревенька на двадцать домов, её пашня, и сенокосные луга. В договоре было записано, что поименованные старые слуги живут в том домике, где жили сейчас, до своей естественной кончины. При этом выполняют посильные для них работы и получают жалование не ниже золотого в месяц. Я потребовал внести в договор, что левое крыло донжона остаётся в распоряжении виконтессы Екатерины Ушаковой до тех пор, пока она не откажется, или же в течение двадцати лет.

Когда все бумаги были оформлены, и стряпчие уехали мы пошли ужинать.

– Матвей, а почем такой странный срок, двадцать лет?

– Я подумал, что через двадцать лет тебе любовники уже будут не интересны.

На эту фразу за моей спиной захохотала старая кормилица Екатерины.

– Ах ты, гад, ну я тебе сейчас!

– Катя, дорогая, давай покушаем. Про эти двадцать лет. Если ты выйдешь замуж, пожалуйста, не привози сюда своего мужа. Надеюсь, у него будет свой дом, – кормилица опять хмыкнула.

Когда мы с Катериной попали в спальню, я потрогал её лицо.

– Вот эти места мы с тобой немного поправим. Но это кости, под ними есть мягкие ткани. Если кость резко подвинуть, ткани будут деформированы, это плохо. Поэтому будем эти кости сдвигать совсем по чуть-чуть, и не чаше чем раз в две недели. За три месяца всё сделаем.

Я сделал то, что предложил женщине, а потом мы занимались любовными играми. На этот раз Екатерина воспринимала меня гораздо спокойнее, но всё равно угомонились мы не скоро. А в Академию поехали рано утром. Я настоял на том, чтобы выйти из кареты за два квартала от Академии, а не приехать вместе с деканом.

Подобных сеансов было ещё два. Потом я спросил женщину:

– Уважаемая Екатерина! Есть народная поговорка: «От добра – добра не ищут!» У тебя сейчас красивое лицо. До идеального состояния чуть высоковаты скулы. Но это совсем чуть-чуть. Кроме того, это придаёт твоему лицу индивидуальность. Мне кажется, что на этом наши преобразования твоей внешности нужно заканчивать.

– Матвей! Наверное, ты прав! Я уже привыкла с каждым разом становиться всё красивее, но когда-то нужно остановиться. То, что ты уже сделал никакими словами не описать.

– Катя, я тебя прошу, придумай какую-нибудь убедительную легенду. Срочно съезди на Север, или ещё куда-нибудь, и будешь всем рассказывать, что тебе лицо исправила какая-нибудь старая колдунья. А ты ей за это отдала пять лет своей жизни. Теперь доживёшь не до восьмидесяти, а только до семидесяти пяти.