— В-вот, — заикнувшись, сказала ведьма, протягивая сильно помятую листовку. — Вчера нашла на мостовой.

Послушница долго вглядывалась в буклет, вертела его в руках и чуть ли не принюхивалась. И только когда осталась довольна увиденным, приветливо улыбнулась Насте.

— Мы рады новым друзьям, — благожелательно заявила она, а девушка заподозрила у неё умственную болезнь.

Слишком странно та себя вела. Поверила на слово об отсутствии магии, а к листовке испытала непонятное подозрение. Будто именно эта измятая бумажка имела больше всего значения. И как это понимать? Столько вопросов и подозрений зародилось в голове.

«Не так она проста, — подумала Анастасия, вновь заметив, как послушница теребит в кармане минерал. — Не поверила, но вида не подала. И, видимо, пытается разрядить магрил».

Так делали, когда на наличие магии нужно было проверить не одного ребёнка, а минерал впитал уже слишком много флёра. А значит, опасность оказаться раскрытой ещё не пропала. Но способ скрыть свою сущность всё же имелся. Только откат при таком экстренном запирании будет сильным.

Пока послушники запускали женщин в амбар для собрания, Настя сковывала свой немалый дар невидимыми путами. Этот способ разработал верховный ковен Белоречья. В мире встречалось немало опасных мест, резонирующих с природной магией. И если кто-то из ведьмовского сообщества попадал в одно из них, то мог спастись только быстро запечатав свою силу. Уж лучше потерпеть откат, чем оказаться разорванным на куски стремительно расширяющимся резервом или выпитым досуха.

— Присаживайтесь там, где вам удобно, — предложила послушница и доброжелательно посмотрела на ведьму.

Женщины тут же поспешили занять скамейки, составляющие первый ряд. Настя же решила повременить, осматриваясь по сторонам. Но ничего интересного не попадалось. Три ряда широких деревянных скамей, невысокая трибуна перед ними и четыре стула по бокам от неё. Заметив, что все ждут только её, ведьма поспешила сесть на место в последнем ряду. Вновь поймав на себе злобные взгляды, она только тихонько вздохнула, не понимая, чем могла вызвать такую сильную неприязнь. От былого здорового блеска чёрных волос не осталось и следа. Тусклые и неухоженные, они представляли печальное зрелище. И пусть густота осталась той же, красоты внешнему виду они никак не добавляли. Синяя радужка глаза немного терялась на фоне красных прожилок белка. А вкупе с мелкими морщинками, тёмными кругами и бледной, кое-где шелушащейся кожей, даже отталкивала. Страхова постаралась на славу, чтобы внешне соответствовать своей фамилии.

— Простите, как вас зовут? — обратилась к ней послушница.

— Велта Анастасия Резникова, — ответила ведьма, решив изменить только фамилию, взяв девичью матери.

— Ко мне можете обращаться велта Ольга. — Женщина доброжелательно улыбнулась. —Я очень рада видеть новые лица среди нас. Поэтому хочу немного вернуться к началу, чтобы велта Анастасия понимала о чём идёт речь.

«Вещай, чего уж там», — насмешливо подумала ведьма, как раз закончив сковывать свой дар.

7. Глава 6

— Ишь, фрой какая выискалась! — спустя некоторое время послышался шёпот. — Видно же, что дворянка. Зачем сюда пришла?

«Кто? Я?» — искренне удивилась Настя.

— С чего ты взяла? — попытались заступиться за неё.

— А ты посмотри, как ровно спину держит. А посадка головы! Поверь, я на своём веку много таких повидала. Их с пелёнок учат держать осанку.

«Вот же ж… — Настя чуть рукой глаза не прикрыла, но вовремя сдержалась. — Ну Катерина, удружила своей наукой!»

Поступив в академию и заселившись в общежитие, Страхова оказалась в одном блоке с потомственной ведьмой из древнего аристократического рода. Она даже приготовилась к издёвкам или, в лучшем случае, к холодному нейтралитету, но всё обернулось совершенно удивительным образом. Катерина Юсонская оказалась очень доброй и воспитанной девушкой. Увидев, как над Настей насмехаются из-за просторечных выражений и привычки сутулиться, дворянка взяла шефство над своей соседкой, обучив всему, что знала сама. Не сказать, что Страховой легко давалась непривычная наука. И всё же за три года она совершенно изменилась. И теперь никто не видел в ней приютскую сиротку, по недоразумению попавшую в престижную академию. Стоило начать вести себя так, как принято в аристократическом обществе, и отношение окружающих полностью изменилось. Даже на её успехи в учёбе и неоспоримое первенство среди однокурсников перестали наговаривать.