– Тебе очень идёт чёрный ажур.

Девушка вспыхнула румянцем, который окрасил её щеки в нежный алый цвет. Это было столь очаровательно, когда она смущалась. В этом зрелище присутствовало нечто неземное и пикантное, что мгновенно будоражило мужскую кровь. Полная недоступность сочеталась с безграничной фантазией, пробуждая желание вновь и вновь видеть её смущение, столь притягательное и манящее.

Когда Настя скрылась за дверью, я включил телефон. Удалил с рабочей почты её фотографии и нашу переписку, но лишь с почты – машинально открыл запароленную папку и вновь взглянул на снимки.

Нет, всё же лучшая подруга моей младшей сестры изменилась к лучшему, превратившись в настоящую красавицу.

Однако долго рассматривать фотографии я не смог, так как на экране высветился номер Алексы – моей невесты. Той женщины, что измотала мне все нервы. Кажется, дело до свадьбы так и не дойдёт, если она будет продолжать в том же духе.

Тяжело вздохнув, я ответила на звонок.

– Да, солнце?

– Привет. Как твои дела?

– Нормально, – откинувшись на спинку стула, я уже готовился к армагеддону. Алекса никогда так рано не звонила мне, а значит, что-то произошло. – А ты как?

– Не знаю, Дань. Я запуталась.

Этого и стоило ожидать. Алекса не была готова ни к чему, впрочем, я и сам уже был не уверен, что хотел бы жениться на ней.

– Что случилось?

– Не знаю, меня всё бесит. Ничего не получается…

– Солнышко, давай мы поговорим дома? Я сейчас на работе…

– Вот так всегда! Я должна ждать, когда ваше превосходительство соизволит найти на меня время!

О нет. Кажется, я только что задел пороховую бочку. И скандал, который она высасывала из пальца, уже катился адской лавиной на мои оголенные нервы.

Я закрыл глаза от безысходности. Алекса что-то кричит в трубку, но я стараюсь абстрагироваться от бессмысленной ругани.

– И вообще, мне кажется, что я зря согласилась выйти за тебя замуж!

А следом девушка бросает трубку.

Я тихонько вздохнул.

На экране смартфона все же были открыты фотографии Насти, в которые я вглядывался, как последний дурак. Зная то, что Алекса сказала это сгоряча, я понял, что устал от каждодневной ее истерики. Думал, что небольшая, совершенно незаметная терапия, которую я устраивал ей после скандала каждый раз, может вытянуть ее и поставить на ноги.

Но, кажется, я ошибался.

Вчера, когда я увидел фотографии Насти, то понял, что во мне что-то колыхнулось. Что-то маленькое и неприметное на первый взгляд. И конечно, по хорошему, это чувство надо бы гнать палками из души, но я не хотел.

И причин было несколько.

Во-первых, Алекса, которая вытрепала все нервы, а потом приходила извиняться, вставая передо мной на колени и расстегивая ширинку моих брюк.

Во-вторых, предложение я сделал ей лишь потому, что она была беременна, но потом оказалось, что это было ложным тестом и она не беременна.

В-третьих, Алекса не хочет переезжать в Санкт-Петербург из Москвы, потому что в городе слишком сыро. И даже несмотря на то, что я ее практически уговорил, то она все равно пытается перетянуть одеяло на свою сторону.

Я вышел из своих раздумий только тогда, когда дверь в кабинет открылась и ввалилась новая группа студентов. Даже не успел проветрить аудиторию, поэтому пришлось немного открыть окно сзади, чтобы студентам было чем дышать.

Пытаясь абстрагироваться, вел урок и старался ни на секунду не возвращаться к тем мыслям, которые огорчали меня.

Было ли у меня желание поговорить с Алексой насчет устроенного скандала? Явно нет. Хотя я знал, что она ждет, чтобы я звонил ей до посинения, заказал на дом огромный букет цветов с извинениями, что я был неправ, но…