Они до полуночи бродили по улицам родного городка. Прощаясь, Давид прижал её к себе и долго не отпускал, словно хотел напитать своей жизненной силой:

– Проводишь меня завтра до аэропорта? Женька на машине отвезёт, с ним же и вернёшься.

Рита кивнула.

Из письма Давида к Рите:

Жива, слава богу. Весь этот месяц по возвращении в Германию я думал о тебе. О том, что ты обладаешь редкостным свойством. Перетерпеть многое и остаться… нет, не прежней, сделаться ещё светлее. Я понял это по дороге в аэропорт, когда ты рассказывала о своей жизни. Позже прочёл это в твоих стихах. Изумительные ясность, открытость, душевная нежность, душевная честность, душевная щедрость, никакой слащавости или надуманной сентиментальности, ни намёка на фальшь или искусственность. Нигде. Ни в единой запятой. И я почувствовал радость и гордость за тебя. За возможность к этому твоему свету прикоснуться.

Из письма Риты к Давиду:

Прости. Я даже не надеялась, что кто-то ждёт моего письма. Ты знаешь, Давид, моё ощущение от поездки в Молдову точнее и объёмнее всего можно определить одним словом – Любовь. За много лет до и теперь после я ничего подобного не испытывала, словно жила в сером мареве пустоты. Так, согласно «Книге мёртвых», чувствуют себя неприкаянные души в посмертии, пока им определяется место на небесах. И вот на целый месяц меня впустили в Рай. А Рай и Любовь синонимы. Мне не хочется анализировать, подключая рассудок, что именно так на меня повлияло: воздух ли родины, возвращение в детство, встречи с людьми, любовь к которым, оказывается, жила внутри меня всегда (ведь истинная любовь бессмертна), чистота и искренность окруживших меня людей… Наверное, всё вместе. И ещё кое-что. Я ощутила родство наших с тобой душ, немного удивившись этому. А потом вспомнила, что девочкой была в тебя влюблена, даже не мечтая о земных отношениях, так любят богов с Олимпа. Отсюда и родство. Детская душа, ещё не затуманенная предрассудками, безошибочно находит «своих»… и удерживает в поле своего притяжения. И с Леной, и с ребятами мы годами не общались на земном плане, а притяжение, как оказалось, осталось. Лена за годы упорной борьбы со смертельной болезнью приобрела в дополнение к врождённому уму ещё и мудрость, граничащую с мистической прозорливостью. Она безошибочно поставила мне диагноз ещё до моего приезда. И приступила к лечению, пригласив приехать на родину. Она подняла все свои связи, показала лучшим врачам. И её диагноз подтвердился. Психосоматика. Человек, не видя смысла и цели жизни, оказавшись во враждебной среде этого мира без подушки безопасности, сотканной из энергии любви, бессознательно начинает разрушать собственное тело. Знаешь, я думаю, что исцеление началось уже в аэропорту, когда я увидела неожиданно для себя наших ребят с букетами цветов, с искренней радостью в глазах. Постаревшие, но такие родные. Роднее в этом мире никого не осталось. И вот теперь ты. Одной первой фразы твоего письма: «Жива, слава богу» было бы достаточно. Ко мне возвращается чувство надобы. Если ты и в дальнейшем будешь мне писать, это меня здорово поддержит.

Из письма Давида к Рите:

Я послал тебе посылку с шоколадом. Лена сказала, что шоколад с какао выше семидесяти процентов тебе необходим. И кофе.

Из письма Риты к Давиду:

Давид, милый, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Не только, скорее не столько за возможность съесть настоящий шоколад и выпить отличный кофе, сколько за проявленное ко мне внимание. Я не знаю твоего отношения к вере и к религии. Одно ведь не подразумевает другое? Ты помнишь Олечку? Она всегда была добрейшей души человечком и сейчас проявила настойчивую заботу. Я не могла отказать ей и всё время, пока была в Молдове, посещала церковь. Даже исповедалась и причастилась. Верить, как верит Олечка, – это счастье. Я же всё подвергаю анализу, пытаюсь объяснить и понять. Кстати, в Библии нахожу ответы на многие мучившие меня вопросы. И… ты не поверишь, испытываю огромную потребность в покаянии.