Сняв с занавешенных окон тряпки, я встречала рассвет. Умылась из ведра. Поела остатки вчерашнего праздничного салата. Я все бытовые дела переделала на автомате, потому что голова была занята совсем не тем.

Идея сохранить в секрете мой реальный магический потенциал казалась здравой. Прятать глаза и скрывать их цвет запрещалось на государственном уровне, а вот носить перчатки в обычной жизни было можно. За исключением случаев вроде встречи с высокопоставленным лицом и тому подобном.

Глаза можно закрыть, опустив веки, а ногти – спрятать в перчатках. Идеально. Надо будет раздобыть зеркало и потренироваться, чтобы со стороны выглядеть естественно.

Стекольщик и маг из бюро водоканала пришли одновременно, и я разрывалась между ними двоими, чтобы ни тот, ни другой не наделали мне брака. Особенно стекольщик. Я боялась, что он разобьет одно из окон, и я снова останусь с носом на ближайшие несколько дней.

Маг из бюро водоканала только поцокал, почему его несколько раз вызывали на один адрес, но сделал все, что полагалось сделать приличному сантехнику. Расплатившись с ними двоими, я немного взгрустнула, пересчитав оставшиеся сбережения, которых хватит в лучшем случае только на еду.

И в то же время я понимала, что не потратила зазря ни одного медяка. Даже отдав серебро мужикам, сделавшим мне двускатную крышу и надземные две стены с дверью и оконными проемами.

С этого момента можно было считать, что игра моей жизни в новом мире началась.

13. 13 от 23.02

***

Мне катастрофически не хватало денег. Почти все накопленное ушло на строительство и обеспечение минимальных нужд. Почти все деньги магу за защиту дома заплатила. И еще... И еще...

А все же иметь добротную крышу над головой кое-чего стоило. Мысли о каменной землянке не давали мне покоя, и в то же время я была ограничена своими навыками, а точнее их отсутствием.

Даже если окошко пространственного кармана считать за ману, покинувшую пределы человеческой оболочки, то использовать ее иначе, чем по прямому назначению, не получалось. А я пыталась. Читала книги в библиотеке. Воровала (и позднее возвращала) те, с которыми светиться не хотелось.

Зима подкралась незаметно, хотя я неистово ждала ее еще с того самого дня, как прибыла в столицу. Я научилась колоть дрова и рубить маленькие деревья, используя только самый обычный топор. Нельзя рубить маленькие, но для меня это было вопросом выживания, так что от лесорубов пришлось скрываться и прятаться.

В протопленной глиняной землянке в начале зимы, как ударили первые морозы, было тепло. Можно сказать, я выиграла в лотерею, когда решила строить землянку, а не первый этаж обычного дома, потому как буйные ледяные ветра – законные жильцы столичных улочек.

Не в силах выйти на улицу в такой дикий холод, я брала переводы на дом. А еще смирилась с ценой, отвоевав двадцать процентов выручки за меру текста научного труда на древнедраконьем языке. То есть мне шестьдесят четыре серебряных за меру текста, а бюро перевода – только шестнадцать серебряных.

Триста восемьдесят листов... точнее мер текста стоимостью в более чем двадцать четыре золотых монеты могли стать моим спасением, но текст научного труда был настолько суров, что за сутки кропотливой работы я могла перевести в лучшем случае половину страницы.

Раз в неделю-две недели я отчитывалась главе бюро переводов, принося в клювике очередную переведенную главу, за которую получала лишь несколько серебрушек. И так до тех пор, пока я не закончу перевод. То есть не в этом году точно.

Вот кто меня тянул заплатить магу не за простую защиту семьдесят серебряных монет, а четыре золотых из аванса? Я их отрабатывала три месяца, а потратила за один день! Но я не могла экономить на собственной безопасности, ведь район-то нехороший. То, что на меня до сих пор никто не напал по-настоящему – невероятное везение!