Ну так авторитет же!

– Вы кто – и кого вам нужно? – спросила у меня дама.

– Я будущий ваш работник, – отвечал я.

Дамочка посмотрела на меня поверх сползших по выдающемуся носу очков. После сняла оптику, с прищуром посмотрела на меня уже невооруженным взглядом.

– Костюм не от “Большевички”, на заказ шитый. Туфли югославские или “гедеэровские”, рубаха выглажена. Мама, наверняка, заботливая. Из небедствующией семьи, глаза умные. И что такому мальчику нужно у нас? – говорила женщина, рассматривая меня.

Мне показалось, или тон мадам стал несколько кокетливым?

– Вам бы в милиции работать, или сценарии писать в “Следствие вели знатоки”, – усмехнулся я.

– В милиции проще, чем у нас тут… Так что же такого молодца привело сюда? Злое распределение? Вы откуда? – продолжала сыпать вопросами Мариам Ашотовна.

Я вкратце рассказал и о себе, и о том, что, напротив, отличник, краснодипломник.

– Ха! Ха! – смеялась женщина. – Усиливать ПТУ они решили! Нам тут нужен десантник, и лучше с автоматом, чтобы усилить.

Женщина вновь стала меня поедать глазами. Я также не остался пассивным объектом для наблюдений, рассматривал свою визави. И зря… Этот женский взгляд голодной тигрицы… Ек-макарек! Да ладно! Нет-нет, не нужно! А ведь она смотрит на меня, как хищник на добычу. И ведь думает, что она неотразима. Да, полноватая, но не так, чтобы уж очень… На женщин в весе в этом времени найдутся свои любители. Но я не такой гурман и обжора.

– Так я могу пройти внутрь и познакомиться с местом моей будущей работы? – строго спросил я.

– Можешь, почему бы и не познакомиться, – отвечала Мариам Ашотовна.

Ну вот, опять прозвучало как намёк. А в целом, ситуация даже забавляла.

– Пошли, я проведу тебя к директору, – сказала женщина.

– ПойдемТЕ, – сказал я, акцентируя внимание на вежливом обращении.

Внутри здания было… убого. Мозаика, где была изображена ракета, удаляющаяся в космос, и лица молодых парней с девчонками, провожающих взглядами космонавтов, выглядела свежо и даже интересно. А вот стены, покрашенные ярко-зеленой масляной краской, частью облезлые, с осыпавшейся штукатуркой, этой самой свежести не добавляли. И здесь тоже валялись какие-то бумажки, опашие листочки и даже просто комки пыли.

У входа, за столом, читая книгу, сидела то ли уборщица, то ли вахтер. Она даже не подняла глаз, когда мы вошли. Спящий бультерьер, решивший окультуриться книжкой.

– Дарья Владимировна, Бондарь курит у вас прямо под входом, – сказала Мариам Ашотовна, обращаясь к вахтерше.

– Ну что ж поделать-то, что непутевый такой! – сказала старушка, смачно плюнула на палец и демонстративно перелистнула страницу книги.

При этом она так и не подняла глаз.

Я мысленно улыбнулся. То, что в некоторых учреждениях как советской эпохи, так и позже порой уборщицы ведут себя, словно директора, я знал. Сталкивался с таким явлением. У меня на службе была тетя Маня, так она полковников гоняла тряпками, чтобы снег стряхивали с ботинок на входе. А еще она все обо всех знала. Можно было бы не у дежурного спрашивать, где тот или иной сотрудник, а у бабы Мани. И все ее уважали, ценили. Видимо, Дарья Владимировна из таких.

Нужно будет позже обязательно с ней завести беседу. Уверен, что узнаю много чего интересного.

– Дарья Владимировна, я к вам обращаюсь, – бросив на меня взгляд, продолжала настаивать на своём Марьям Ашотовна.

– Марина, у тебя что, других дел нет? Отстань ты уже от хлопца, Ванька Бондаренко – хороший парень. Неужо сама не знаешь, каково ему жить с мамкой такой? – отчитывала Марьям Ашотовну вахтёрша, всё-таки оторвавшись от чтения книги.