– Лоран, почему ты не сказала мне, что носишь при себе… это, – он попытался прикоснуться рукой, но я бесцеремонно, наотмашь по ней ударила.

– Ты имеешь в виду Ключ? И что?

– Кто ты такая, Лоран? Скажи мне.

– Хочешь знать кто я на самом деле? – я отвернулась. Говорить не хотелось, но и молчать уже не имело смысла. – Хорошо. Я – Амелия де ЛаФен, наследница рода виконтов и сестра Грегуара де ЛаФен.

– Почему, – голос мага дрогнул, и я поняла, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке, – почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Я привыкла быть безродным менестрелем, для меня это в порядке вещей.

– Но девушки не предназначены для таких трудностей… – он с трудом подбирал слова, но всё равно получалось плохо. – Они должны сидеть дома, ждать мужа и рожать детей…

– Встречу Марка, обязательно попрошу его превратить тебя в девушку и с удовольствием понаблюдаю, как ты будешь всё это выполнять.

– Я – мужчина!

Ого, оказывается, задеть его мужскую гордость проще простого.

– А я – менестрель, – я развернулась и неторопливо направилась обратно к замку, чтобы не тратить времени зря и не идти потом туда в гордом одиночестве. Эван меня догнал и пошёл рядом.

– Но всё-таки девушка. А значит должна…

– Я никому ничего не должна, прошу это запомнить, – данная тема была для меня больной, – и особенно тебе. Я не собираюсь надевать пояс верности, запираться в четырёх стенах и терпеть адскую боль, рожая какому-то мужлану детей. Я – Лоран де Валуа, менестрель.

– Прости, – Эван подозрительно быстро сник и отвернулся, – Грегуар рассказывал мне о тебе, и, если его милая, тихая, заботливая сестра превратилась в…

– Стерву?

– Заметь, ты сама это сказала. Так вот, значит, для этого должны были быть серьёзные причины. Я ошибаюсь?

– Нет, на этот раз ты прав. Случилось очень многое, но это отдельная история.

– Отложим её на другой раз. Альберт рассказал тебе о Ключе?

– В общих чертах. Никогда не думал, что безобидный подарок Марка может обернуться такой западнёй.

– Про Марка и Йвана ты тоже не упоминала, – Эван беззлобно выгнул бровь.

– А ты не спрашивал. Будто ты не знаешь, где они провели последние годы до плена. Я очень забочусь о своей репутации. Да, Марк был и моим учителем тоже, а с твоим братом мы регулярно дрались.

– Ты расскажешь мне о моём брате?

– А ты мне о моём, – парировала я.

Язык не меч, тут у меня больше шансов выиграть.

– Тогда до следующего раза, сейчас слишком поздно.

– Увы, следующего раза, как это ни печально, может не быть.

– Что-то случилось?

– В замке сейчас есть один человек, который, узнав во мне Амелию, не преминет всё припомнить. В лучшем случае сдерёт кожу, в худшем же… И, увы, меня назначили обучать его хорошим манерам, хотя дело обречено на провал.

– Когда вы выезжаете?

– На рассвете.

– Хорошо, – Эван пожал плечами, – перед отъездом выйди на стену и урони платок.

– Платок?

– Ну, или гривой своей махни, тоже заметно.

– А если Элли пошлю?

– Узнаю. Кстати, как она?

– Сохнет по Эжену, – призналась, пространно поводя в воздухе рукой и косясь на стену, к которой мы медленно подходили, ещё немного и нас услышит стража, – но оставаться отказывается.

– Переболеет. Она будет находить парней везде, куда поедете. Девочка и по мне сохла, ничего удивительного.

– Тьфу ты, – я скривилась, – на тебя без слёз не взглянешь, петух ты недожаренный. А Эжен такой красавец, что даже завидно.

– Там Этьен есть, тебе хватит. Говорят, он немного серьёзнее своего братца.

– Лучше сразу с камнем в прорубь. Но ты от темы не уходи.

– Ладно-ладно. Чем смогу – помогу, ты только укажи, кто является проблемой.

– Выбирай самого грубого, невоздержанного, хамоватого, невоспитанного, – я воодушевилась,– жадного, эгоистичного, толстого, самоуверенного мужлана. Не ошибёшься.