Дом банкира Штанцера – дворец с мраморными колоннами, широким крыльцом, множеством слуг, лакеев, привратников в дорогих ливреях и белых перчатках.

– Что изволите-с? – низкий поклон слуги.

– Письмо для господина банкира. Лично в руки, – Шарль играет роль богатого аристократа. Смотрит свысока на слугу, помчавшегося с докладом к хозяину. Через минуту на вершине лестницы – явление банкира. Безупречный чёрный костюм, белоснежная рубашка, шейный платок, заколотый золотой булавкой.

– Что вам угодно? – голос удивленный. Не узнает.

– Письмо от мадам Ля Руж, – чеканит слова Шарль.

– От Аспазии?! – восклицает банкир, легко сбегает вниз, вкладывает в руку Шарлю хрустящую купюру, забирает письмо. – Благодарю.

Шарль разворачивается, идёт к двери. Слышит, как банкир напевает:

– Моя любовь, моя любовь… Ас-па-зи-я!

– Да, такая женщина может очаровать любого, – думает Шарль. Он смотрит на деньги в своей руке, улыбается. – Мой дневной заработок! Спасибо, мадам Ля Руж, что вы попросили меня услужить вам. Я готов стать вашим посыльным, чтобы… – он поднял голову, посмотрел на облака, выдохнул:

– Чтобы видеться с Симоной. Этой девочке от меня кроме бесед ничего не нужно. А вам…

Он зашагал вперёд, насвистывая «сердце красавицы склонно к измене…»

Семь лет пролетело, промчалось, пронеслось стремительно, молниеносно. Симона выросла. Получила прекрасное образование. А он, Шарль, продолжал смешить достопочтеннейшую публику, надеясь, что однажды сучится чудо – в рыжем клоуне увидят принца датского. Кто увидит?

Шарль поднялся, отшвырнул цветы носком клоунского ботинка, шагнул в балаганчик, взял письмо Симоны. Почерк у неё почти не изменился. Буквы стали потоньше и помельче. Экономила бумагу. Хотела сказать много. Сказала даже больше, чем хотела.

– Малыш Бенош решил засыпать пол цветами илию..? – голос Лелэ ударился в спину Шарля. – О, ля-ля! По-моему, здесь нужна моя помощь.

– Да, – сказал Шарль, протянув ей письмо. Лелэ углубилась в чтение, а Шарль принялся лихорадочно стирать с лица грим.

– Поможешь мне выбрать костюм? – спросил он, глянув на Лелэ через зеркало.

– Конечно, – ответила она. – Что думаешь делать?

– Поеду в дом банкира, – ответил Шарль, сбрасывая наряд клоуна.

– Зачем? – поинтересовалась Лелэ.

– Понимаешь, Лелэ, – взяв её за плечи, сказал Шарль, – Симоне исполнилось двадцать лет. Она не может больше жить в пансионе мадам Ля Руж. Она отправится в дом своего опекуна банкира Штанцера. А он…

– Может придумать всё, что угодно, – нахмурилась Лелэ. – Хочешь мы поедем с тобой?

– С банкиром я справлюсь сам, – поцеловав её в щёку, сказал Шарль. – А вот с костюмом – нет.

Лелэ рассмеялась.

– Прошлый костюм ты заносил до дыр. Интересно, на сколько хватит нового?

– На всю оставшуюся жизнь, – ответил Шарль. – А если серьёзно, то я намерен купить не один, а…

– Пять костюмов, – вставил свое слово Бебэ. Он стоял в дверях, не решаясь войти, и ждал удобного момента, чтобы вклиниться в разговор.

– Пока хватит двух, – деловым тоном проговорил Шарль.

– Тогда мы купим тебе чёрный и белый костюмы, – сказала Лелэ.

– Нет, лучше рыжий и белый, чтобы все сразу видели, что идёт настоящий клоун, любимец публики Бенош! – воскликнул Бебэ.

– Я не хочу, чтобы во мне видели клоуна, – нахмурился Шарль. – Я должен выглядеть, как молодой аристократ, решивший жениться. Сегодня я играю новую роль.

– О, ля-ля! Наш Бенош решил жениться? – густые брови Бебэ взлетели вверх.

– Мальчику – тридцать, самое время подумать о семье, – Лелэ улыбнулась.

– Я сказал, что играю роль, – повысил голос Шарль. – Или вы оглохли?

– Да, – хором воскликнули Бебэ и Лелэ. Шарль рассмеялся, чтобы скрыть подкативший к горлу комок. Ни к чему все эти вздохи, охи, сантименты. Ни к чему слова, что время упущено. Кто его упустил? Шарль? Нет, он считает, что никогда не поздно сделать шаг вперёд. Правда, он слегка погряз в повседневности, в привычности. Он стал щепкой, плывущей вниз по течению. А ему нужно вверх. Нужно всё изменить. Но… сказать, проще, чем сделать.