– Я из тех, кто делает некрасиво. Даже прибиваю некрасиво. Ты в душ идешь?

– Нет, мне еще надо поработать.

– Спокойной ночи.

Клео смотрела вслед его широкоплечей фигуре.

Кем же ты все-таки работаешь, обидчивый Павел Тихий? Версия про фитнес-тренера теперь казалась Клео совершенно неправдоподобной.

***

Черти принесли этого дядю Колю, не иначе! Хотя нет, Павел же его сам вместе с Клео и привел. Ну чего этому бачку вздумалось потечь?!

Впрочем, Эля, кажется, что-то такое говорила. Про какие-то бытовые поломки. Или они касались электричества? Павел вспомнил продемонстрированные ему отвертки и этот… как его… мультитул. С Клео станется и в розетку полезть! И даже ее починить. Если уж девушка с экскаваторщиками умеет разговаривать…

Павел вздохнул и перевернулся на другой бок. И ничего он не безрукий. Отец их с братом учил работать руками. И деды оба тоже. У Петьки вообще руки золотые, вот он бы не хуже этого дяди Коли смог бы все сам починить. Да и Пашка тоже смог бы. Наверное. Надо было только времени побольше. Ведь все же не был Павел совсем уж безруким, нет-нет. Он с руками. Просто с его работой… точнее, с тем, как ему там качественно выносят мозг – на что-то из категории «сделать руками» просто не остается ни времени, ни сил, ни, что самое главное, желания. Проще заплатить профессионалу. Так все нормальные люди делают!

Павел почему-то вспомнил слова Эли про белые прокурорские ручки. И слова Клео про лопату. Ой, можно подумать, это главное в мужчине – чтобы лопату в руках умел держать! Главное – вообще другое. Но все равно было ужасно обидно от всей этой, по сути, идиотской ситуации с потёкшим унитазным бачком. Яйца она выеденного не стоит! А Паша завтра возьмет реванш! Хватит уже разминаться, времени у него в запасе не так уж и много, отпуск имеет обыкновение незаметно заканчиваться.

Значит, завтра время решительного штурма! И, успокоенный этой мыслью, Павел все же уснул.

***

После обеда поднялся такой сильный ветер, что работать стало решительно невозможно. Клео смотрела на затянувшие небо облака и гадала, пойдет ли дождь. Но пока в наличии был только сильный ветер, который и не думал утихать. Он, в конце концов, заставил их свернуть работы. Впрочем, дело все равно уже шло к вечеру.

***

Когда Клео вернулась домой, обнаружились три вещи.

Во-первых, на кухне все было накрыто для ужина. Во-вторых, ванная была свободна. А в-третьих, ее сосед спал. На диване в общей комнате.

Клео отнесла рюкзак в свою комнату, прихватила полотенце и домашний комплект из шортов и майки и отправилась в ванную. Но по дороге зачем-то остановилась возле дивана.

Вот какая, скажите на милость, необходимость – спать в общей комнате, если в твоем распоряжении есть собственная комната с кроватью?! Да еще и спать без футболки?! С голым торсом, то есть. Эксгибиционизм в чистом виде.

Эксгибиционизм в пользу бедных. Потому что торс у Павла Тихого красивый. Прямо как нарисованный, словно не совсем настоящий, весь такой выпуклый и гладкий. Версия с фитнес-тренером снова всплыла у Клео в голове. Нет, надо все-таки поинтересоваться у Эли, кем работает брат ее мужа – раз он сам не хочет рассказывать.

И заодно надо все-таки прекратить пялиться на торс. Вот, например, лицо. У Павла Тихого красивое лицо – красивое настоящей, неизнеженной мужской красотой. Или это не красота, а что-то другое. Черты лица чуть грубоватые, но правильные – открытый лоб, густые – и не золотистые, как волосы на голове, а темные, с легкой рыжиной, брови, нос крупный и ровный, губы четко очерченные и, оказывается, не такие уж и узкие, как ей казалось. Сейчас, расслабленные, они казались мягкими, а обычно Павел имеет привычку их поджимать.