А в покоях рыжули, которые, к слову, оказались двухэтажным шатром, меня ждал сюрприз. Оказывается, тот самый индюк, который дважды пытался пристрелить одного из охранявших карету магов, был правой рукой Робин. И они ругались. О, это была удача. Вбить между ними ещё один клин, показать свою силу и подчинить девчонку… или хотя бы найти законный способ быть с ней рядом.

Идея поединка родилась спонтанно, и я просто не мог её не предложить. Не учёл я одного: индюк был заметно мощнее меня. И, в отличие от меня, последние годы явно не голодал. Впрочем, едва ли это могло меня остановить.

Во-первых, речь шла о стрельбе из лука, а тут меня был сложно превзойти. А во-вторых… а во-вторых, в данный момент разум был вообще не на моей стороне. Не тогда, когда я успел почувствовать свои силы. Не тогда, когда возможность вернуть зверя была такой реальной.

Робин

– Иди на три шага позади, – прошипела я, перескакивая через корень. Внутри до сих пор бурлила смесь злорадного удовлетворения и желания кого-нибудь придушить голыми руками. – И вообще, мог бы остаться в лагере.

– Ну уж нет, рыжуля, теперь я как минимум на ближайший месяц с тобой, – возразил хрипловатый голос из-за спины.

– И прекрати называть меня рыжулей! – огрызнулась я, подныривая под нависающий сук.

– Как скажешь, птичка.

Стиснув зубы, я обогнула куст бузины и снова устремилась вперёд. Внутри кипела злость. На себя, на новичка и на Гила. О, на Гилберта я злилась сильнее всего. Потому что вчера, когда эти двое покинули мою комнату… То успели заключить ещё одно пари. По нему Джон в случае неудачи всё-таки был бы вынужден покинуть лагерь. А в случае успеха – становился поим главным помощником и правой рукой вместо Гилберта на ближайший месяц. И у меня слов не хватало, как я злилась на подобное самоуправство. Особенно после того, как я открыто сказала, что подобные условия не приемлю.

Понятное дело, проигрывать Гил не планировал. И тем не менее…

– Как ты это сделал? – вопросила я, резко останавливаясь и разворачиваясь на месте.

– Сделал что?

Джон навис надо мной, глядя сверху вниз. За последние сутки он изменился. Не без помощи Вилла раны и язвы на нём затянулись, оставив лишь розоватые рубцы. Через неделю они побелеют и станут почти незаметными. Но уже сейчас было видно, что мужчина красив. Холодной, отстранённой красотой. Не в моём вкусе, разумеется.

– Нравлюсь? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Ничуть, – легко соврала я, отворачиваясь и продолжая путь. – Но я восхищаюсь твоей техникой.

А это было правдой. Техника воистину была прекрасна. Гилберт совершенно точно не ожидал, что его превзойдёт в стрельбе вчерашний пленник. Всё-таки едва ли у Джона была возможность тренироваться, сидя в тюрьме. А по донесению Вилла, он провёл там не менее трёх лет.

И тем не менее, новичок победил. Разгромил Гила… Не сказать, что как ребёнка. Разумеется, нет. Но учитывая способности Гилберта, даже небольшое превосходство выглядело невероятным.

Джон проиграл только в дальности стрельбы, но оно и не удивительно: истощённому организму куда сложнее держать лук. Что же касалось скорости и меткости…

– Ты сбил стрелу Гилберта в полёте, – покачала головой. – Он тебе этого не простит.

– Переживу, – отмахнулся Джон.

– Я бы не была столь самонадеянна.

– Я в своей жизни злил и намного более страшных людей, чем твой Гилберт.

– Ты поэтому оказался в той карете?

Джон застыл, сжав кулаки. Я же развернулась и уставилась на него, прислонившись плечом к раскидистому дубу. Очевидно, мужчине было неприятно о подобном вспоминать. Но… он и так достаточно влез в нашу жизнь. Продолжить привечать чужака, не выяснив о нём ровным счётом ничего? Слава Иниру, я ещё не окончательно выжила из ума.