— Да уж, то ли дело в ваше время, — сочувственно покачала головой я.

— Ой, не говори, — всплеснула руками огорченная тётя Надя. — Декабрь на дворе, у нее ребенок по полу без носков бегает. Двадцать шесть градусов тепла, видите ли. А полы голые! Ковры им подарила, еще от свекрови покойной достались мне, так она их рулоном свернула и на балкон поставила!

— Никакого понятия в людях, — поддакнула я.

Ладить с тётей Надей было легко. Я ей поддакивала, она меня поила вкусным чаем и иногда пирожками кормила, а еще ругалась на моих коллег, если мне много сверхурочных навешивали. А тетю Надю у нас боялись.

Следующие дни я не верила, что он мне заплатит. Нет, я не думала, что он обманет. Мало ли что, вдруг тот дед помрет, старики в этом плане народ коварный. Вдруг просто ужин отменят. Вдруг Максим Алексеич ногу сломает. За его здоровье и здоровье деда я готова была молиться, но молиться я не умела и ограничилась аффирмациями.

Но утром очередной смены он снова меня вызвал, моя смена как раз заканчивалась. Поднялась я не без трепета, все же решалась судьба моего кредита. И в дверь стучала не туфлей, а осторожненько, со всем уважением.

— Максим Алексеич?

— Садись, — кивнул он.

Надо же, мы на ты перешли. Точнее, на ты перешло начальство, я пока не смею.

— Изволили видеть?

Посмотрел он на меня так, словно я над ним издеваюсь. А я просто всячески проявляю уважение к человеку, который возможно, закроет мой кредит.

— По магазинам я с вами не пойду, — нет, на ты мы все же не перешли, похоже. — Давайте, как нибудь без меня. Дресс код я уточнил, велено без формальностей и без лишнего шика, это встреча старых друзей.

— Хорошо, ясно.

На стол лёг конверт. С денежками, на одежду. Я на мгновение почувствовала себя меркантильной стервой, но совесть свою я задушила на корню. Не в моем положении совестливой быть.

— Идите, — отпустил босс.

— А легенда?

— Какая легенда? — удивился он.

Я вздохнула — романтических комедий про любовь он явно не смотрел. Зато смотрела я. Раньше, когда меньше работала.

— Ну вот смотрите, а вдруг дедушка спросит, как мы познакомились?

— Скажу, вы на меня работаете.

— Тоска. И потом крутить романы с подчинёнными дурной тон.

И подозрительно на него посмотрела, дескать, не собирается ли он чего со мной крутить. Тот снова глаза закатил.

— А что тогда?

— Почему, по вашему, я понравлюсь деду?

Максим Алексеевич задумался.

— Вы добрая. У вас профессия такая, ему понравится. Ну и потом, вы вся такая конопатая и долбанутая…как его покойная жена.

Я хотела было обидеться, но он назвал меня доброй, а это было приятно, учитывая, что я с него триста тысяч вымогаю самым наглым образом.

— Значит сыграем на тонких струнах дедовой души. Животных у вас нет, и по вашему черствому виду не скажешь, что вам их хочется, — на слове чёрствый, босс поморщился, но глаза закатывать не стал. — Тогда так. Вы сбили несчастную собачку, она конечно сама виновата, раз на красный бежала, но вы, несмотря ни на что, подхватили ее охладевающее тело, засунули в салон своей прекрасной машины, не боясь запачкать сиденья из натуральной кожи несчастных зверей и героически повезли в ближайшую ветеринарную клинику. А ближайшая клиника моя!

Босс имел такой удрученный вид, словно мысленно уже прикидывал, сможет ли химчистка его драгоценное авто отчистить. Хотя, если он так над ним трясется, давно бы мог стекло заменить, так и ездит с дыркой скотчем заклееной.

— А дальше?

— А дальше я спасла собачку. Вам бы ее по легенде забрать домой, но опять же ваш чёрствый вид такого не подразумевает…пристроим собаку в добрые руки и не будем акцентировать на ней внимание, свою роль она сыграла. И все.