Ходил в трениках, трахал медсестер и дурел, дурел, дурел… 

А потом чисто случайно встретил на завтраке Пал Васильича, бодрого такого мужика, за полтос, крепкого и кряжистого. Мы переглянулись одинаково тоскливыми взглядами    и как-то сразу поняли друг друга. 

И уже вечером сидели у него в комнате, которая была похожа на мою одноместную  халупу, как каюта лайнера премиум-класса за утлую лодочку, пили коллекционное пойло, курили сигары, сука, настоящие, кубинские! Лапали медсестер. 

Ну и за жизнь разговаривали.                                                                                              

Я вообще не знал, кто такой Пал Васильич, что у него за должность, но понимал, что, судя по фаршу, очень солидный человек. 

Правда, со мной он по-простому базарил. И особо даже не учил жизни. 

Так, немного выговаривал, особенно, когда историю мою несчастливую вытянул. Мастерски, надо сказать, там прям опыт допросов серьезный чувствовался. Это сейчас я понимаю,  что он меня вербовал, причем , под конкретное дело, но тогда я на раздрае и эмоциях все за чистую монету принимал. Идиот, чего уж там. Прав, наверно, Васильич, щенок я против него. 

Так вот,   он тогда и говорил, что никакой у меня перспективы нет, особенно, если дело свое захочу, как планировал. Чтоб автомастерская для суперкрутых байков и спортивных тачек, и там же весь фарш: мойка, полировка, арт и так далее. 

- Идиот ты, щенок, - качал он головой, поощрительно лапая медсестричку за ляжку, - словно и не в России живешь. Никто тебе здесь развернуться не даст, даже если бабло найдешь. Нет, мастерскую ты откроешь, это да. Но так и останешься на том же уровне, будешь жигули и калины шиномонтажить, да капоты раскуроченные собирать… Затоскуешь, начнешь чудить, потом запьешь, потом закодируешься …   Через два-три года женишься, заведешь детей и забудешь о своей мечте. Потому что жизнь прихлопнет. 

Я смотрел на него хмуро, курил шикарную сигару и понимал, что Васильич прав. Что так оно все и будет.

Даже если вдруг у нас  с   малой все выгорит, и в итоге скопится нужная сумма, чтоб и ей хватило, и мне, и еще осталось матери перечислять в дом инвалидов, то… Все так оно и будет. 

- Нет перспектив у малого бизнеса, понимаешь? – дымил сигарой Васильич, бдительно следя за переменой эмоций на моей пьяной роже, - у нас только давить умеют. И все. 

- И че делать? – наконец-то сказал я те самые слова, которых он, похоже и ждал. 

Хитрый старый черт.                                                                                                                  

- Ну… Ты можешь приносить пользу стране. И страна в итоге, если будешь себя правильно вести, отблагодарит… 

- Это как? – скривился я, уже чуя подвох. Верней, не так. Не подвох. Жопу чуя. Конкретную такую. 

- А вот так, - он выразительно огляделся по сторонам и смачно шлепнул взвигнувшую девчонку по заднице. 

- Тоже мне, бля… Награда, - хмыкнул я, в противовес своим словам, жадно затягиваясь сигарой. Ну а чего? Когда еще такие покурю? Или, если послушаю его, то,   может …

Перспектива продаться за сигары и бухло почему-то не вызвала отторжения. Уже по одному этому можно заценить, насколько я был вдатый. 

В итоге наш разговор свернулся.                                                                                             

В тот раз.                                                                                                                                        

Но продолжился. И длился, длился и длился. 

И вот его логическое завершение. 

Я сижу в совершенно мокрых кроссах, мерзну, как последняя тварь, меня кусают в дырки на джинсах муравьи, а в физиономию – комары, а рядом совершенно невыносимый Пал Васильич, из которого, когда он трезвый, слова доброго не допросишься. Только мат, приказы и унижения.