– Я не вызывала! – в отчаянии закричала Света, а слёзы вторым потоком хлынули из глаз. – Я всего лишь попыталась извиниться за твоих друзей… Я хотела сказать духам, чтобы они ничего им не сделали…
– Но почему же тогда стрелка крутилась, если ты их не вызывала? – самодовольно улыбнувшись и слегка расправив плечи, поинтересовался Влад. Ему почему-то вдруг стало забавно слушать оправдания девушки. Они казались ему глупыми, наивными, наигранными, но парню хотелось слушать их бесконечно. – Она показала на слово «да». А это всего лишь ответ на вопрос: «Ты здесь?»
– Нет, – снова попытавшись вытереть слёзы с лица, но лишь грязно размазав их по сгоревшему лицу, уверенно произнесла девушка. – Я подумала о том, что все получат по заслугам. И призраки ответили, что так оно и будет. Поэтому сейчас мы и отвечаем за свои действия! Мы всегда отвечаем за свои поступки, осознаём мы это или нет.
– Хорошо! – Влад поёрзал на месте и, выбрав более удобное положение, наконец-то придумал, что сказать. – Допустим, что ребята, играя, смогли разозлись духов, за что поплатились жизнями, хоть я в это и не верю… Но предположим!.. Ты плаваешь здесь, потому что тоже хоть как-то участвовала в игре. Но тогда что здесь делаю я? Я не участвовал в игре. До меня даже очередь не дошла! Я никого не вызывал, я никого не целовал. Я просто был наблюдателем!
– Может, именно то, что ты просто наблюдал за игрой, спасло твою жизнь? – отворачиваясь от парня и окончательно успокаиваясь, предположила Света.
– Я в этот бред ни за что не поверю! – парень, пытаясь не смотреть на задевшую его за живое Свету, отполз на свою сторону лодки.
Весь день ребята вот так молча и просидели по своим углам. Света, иногда вновь припускаясь плакать, а иногда успокаиваясь, наблюдала за блестящей на солнце водой. Но от мыслей нельзя было убежать, и именно из-за этого слёзы вновь проступали на её глазах. Влад, борясь сам с собой, хотел подойти, подползти и хоть чем-то её утешить, но незнание того, как это сделать, заставляло его просто отворачиваться. Он был со стороны похожим на эгоиста, на жестокого человека, но в душе он чувствовал себя ещё хуже. Он чувствовал себя тем самым подонком, который может запросто убить самым жестоким образом. Это ощущение было настолько ему противно и омерзительно, что парню из-за этого хотелось побыстрей свести концы с жизнью. Ему казалось, что только мёртвые не умеют чувствовать. И сейчас это было для него лучшим из вариантов.
На этот раз, к удивлению ребят, темнело невероятно медленно. Солнце никак не хотело покидать небо, не давая Владу уйти хотя бы в сон от своих никчёмных и, как ему казалось, никому ненужных мыслей. Но всё же луна смогла, наконец, проявиться своим блёклым полумесяцем на слегка потемневшем небе. Влад, засмотревшись на неё в какой-то момент, сидел с выражением безнадёги и наслаждался красотой белого неровного круга. Он словно ни о чём не думал, чуть задрав голову вверх и расслабленно положив локти на согнутые колени, но на деле его мысли бегали в отчаянном ритме, словно кто-то в голове быстро бил в барабаны или играл беглую симфонию.
– Утопи меня, – услышал он тихий, но всё же вполне требовательный голос Светы и повернулся к ней, но не из-за того, что собирался выполнить её просьбу, а от того, что она его поразила своими словами. А он-то тут сидит и думает, что хуже, чем ему, никому и быть не может! – Тебе жить будет легче.
Владу ничего не оставалось, как вновь подползти к девушке, которая выглядела именно так, как выглядят люди, собирающиеся от отчаяния сделать неверный шаг. В её глазах, которые смотрели куда-то то ли вперёд, то ли в никуда, зияла невероятная пустота. В них была огромная непроглядная бездна. Пустота, которую можно едва ли не осязать. Та пустота, которая обволакивает людей и не даёт им спокойно сделать вдох, чтобы выползти из темноты, в которую их загнала какая-нибудь страшная ситуация. Но Влад не полз для того, чтобы вытолкнуть Свету из этой пустоты или выполнить её страшное желание. Он полз к ней для того, чтобы попробовать успокоить. Парень знал, что это безнадёжней, чем все эго попытки завлечь хоть какой-нибудь дальний самолёт обычной зажигалкой, но всё же решился. На всю округу кроме них двоих никого, и если он сейчас не поможет Свете, ему придётся быть одному. Только вот одному Владу быть никак не хотелось. Он не знал, каково это – быть без людей, быть в гордом одиночестве, лишь в сопровождении своих мыслей. Хоть как-нибудь, но Свете ему нужно помочь. Любыми возможными в их ситуации способами, лишь бы она не умерла и чтобы не оставила его в одиночестве.