– Наш рейд, как и мой личный визит, потрясет испанцев своей изысканной вежливостью, – заверил его Гяур, – и не может оказаться безуспешным. После чего я сразу же поступаю в ваше полное распоряжение.

Почти весь день фрегат «Кондор» шел курсом на северо-восток, держась подальше от берега и прибрежных островков, чтобы не выдать испанцам своего появления. И лишь когда с Северного моря в сторону Па-де-Кале подул пронизывающий ледяной ветер, нагоняя в пролив айсберги низких свинцово-черных туч, полковник приказал резко сменить курс, нацеливаясь на берег где-то между Дюнкерком и Остенде.

– Штурман должен вывести нас точно к мысу, на котором находится испанская батарея, – напомнил князь капитану судна Хансену, поеживаясь под порывами влажного норд-оста.

– Вы неплохо освоили географию, полковник. Уж не собираетесь ли перейти на службу во флот Его Величества?

– Никогда, при всем моем уважении и к флоту и к Его Величеству королю Франции.

– Как по мне, так прозвучало вежливо, но решительно.

– Просто сам этот мыс запомнится мне на всю жизнь. Но это уже из сугубо личных воспоминаний.

– И все же, с чем-то они связаны. Уж позвольте полюбопытствовать… – попыхивал коротенькой трубочкой капитан.

– Память о тех временах, когда я оказался в испанском плену.

– О да! Плен – это всегда незабываемо, – согласно кивнул Хансен, который, как уже стало известно Гяуру, тоже успел побывать в плену, но… в пиратском.

Часть команды и казаков он приказал усадить на весла, и теперь корабль шел так, как шел бы под сильным попутным ветром.

– Двадцать казаков во главе с сотником мы высадим в полумиле от мыса, – кивнул Гяур на стоявшего рядом с ним у борта Гурана.

– Я плохо смыслю в сухопутных баталиях, полковник, – сдержанно ответил капитан судна, – поэтому полностью полагаюсь на вашу рассудительность и ваш опыт.

– И чтобы к рассвету от батареи остались только орудия, – продолжил князь наставлять сотника, – но и те были нацелены на городок и порт.

– Орудия мы пощадим, – невозмутимо пообещал Гуран. – Они нам еще пригодятся.

– Ты, Хозар, садишь свою полусотню на плоты и от западной оконечности мыса пробираешься к причалам. Пока мы ворвемся в порт и высадимся, твои воины уже должны хозяйничать на двух-трех кораблях, которые ты обозначишь факелами на корме.

– О-дар! – ответил тот боевым кличем воинов Острова Русов.

– Вы, лейтенант Гордт, высаживаетесь в западной части бухты и, не поднимая лишнего шума, входите в северную часть города.

– И мы обязательно войдем в нее, – заверил его лейтенант. – Сегодня мои храбрецы будут сражаться, как никогда раньше.

– Иначе они не представали бы перед Францией в облике таких храбрецов, – с благосклонной снисходительностью поддержал его полковник. – А тем временем в южную часть должны будут ворваться сотни ротмистра Улича.

– Разве они уже здесь? – удивленно уставился на него лейтенант.

– По крайней мере, хочется в это верить. Улич высадился ночью, в двух милях от Дюнкерка, и движется на каком-то расстоянии от берега.

– Однако же никаких вестей от него мы пока что не получали, – с тревогой заметил Гордт.

– Уверен, что вскоре он возвестит о себе самым решительным образом.

– Даже если Улич и не вступит в Викингберг, то значительную часть гарнизона все же отвлечет на себя, – уточнил Хозар.

– Пока мы будем сражаться на берегу, вы, капитан Хансен, направите по несколько моряков на захваченные суда. Два корабля они должны будут увести в море, остальные поджечь.

– Если мы захватим орудия, то ударим по кораблям, стоящим у западной части залива, – предупредил Гуран. – После пяти залпов орудия выводим из строя и прорываемся в порт, к кораблям.