Пока всё равно продолжалось нашествие, решили позавтракать. Сделали бутерброды, убедились, что вода в пещерном озере пригодна для питья и от огненного дождя близка к кипению, заварили чай.

— Чай из блюдечка! — провозгласил Гоша.

Весело им не было, но все поддержали шутку. Облака всегда причиняли не только чисто погодные неудобства, но ещё и тяжело действовали на нервы. Надо старательно делать вид, что ничего не случилось, всё просто замечательно. На резкие слова, сказанные во время нашествий, никто давно не обращал внимания, да и в ордене Панголин почти все умели держать себя в руках в любых случаях, в присутствии облаков и без них.

Но иногда самообладание даже переходило разумные границы. Дику вспомнилось, как вчера Ластик ни грамма не удивился, узнав, что им надо бежать из пустыни немедленно. А ведь они, кажется, даже не сказали ему о сломанной защите. А он не спрашивал… будто знал. Как мог узнать, находясь под землей?

Это Дик и спросил, чтобы не прекращать беседу. Она помогала отвлечься хотя бы от нашествия, если не от других тяжких мыслей.

— Я и не знал, что защита лопнула, — подтвердил Ластик. — Но я заметил, как сблизились створки врат, выскочил предупредить вас, снаружи увидел тучи и всё понял.

Возникло впечатление, что Ластик чего-то недоговаривает, но если наследник решил хранить свой секрет, приходилось смириться и не досаждать их спасителю расспросами.

— Повезло, что мы вовремя сбежали оттуда, — оптимистично заметил Гоша. — А теперь и выход из туннеля нашли. Мы выбрались, это главное!

— Не все, — многозначительно заметил Ластик.

Лина тут же метнула на него предостерегающий взгляд. В воздухе повисло почти зримое облачко недоумения. Всех беспокоили не столько их дальнейшие действия, — до конца нашествия всё равно ничего предпринять не удастся, — сколько вчерашняя неожиданная потеря.

— Мне будет не хватать Грифона, — проворчал Береникс, мысленно оглядываясь на свою прочную неприязнь к вороному коню-дракону и удивляясь собственным чувствам.

— Я тоже буду по нему скучать, — вздохнул Гошка, потрепав Береникса по голове. — Славный был конь. Как мы летали вместе!..

— Мне он также нравился, — холодно сообщил Ластик. — Но, думаю, это к лучшему… боюсь, Грифону трудно бы пришлось на последнем участке хода.

— Какие глупости! — возмутилась Лина. — Чарли мог его уменьшить, и не только его, мы все легко бы прошли где угодно, хоть сквозь игольное ушко, правда?

Чарли молча кивнул, не поднимая головы. Он сидел немного в стороне от общего круга, бросив согнутые в локтях руки на поднятые колени. Расслабленно болтая кистью, водил посохом-кинжалом над запиской Мэгги, надеясь проявить в ней какой-нибудь тайный смысл или скрытые буквы.

10. 10.

— Лошадка была хорошая, — с ощущением потери вздохнула Ромашка. — Добрая…

— Чрезвычайно рад, что, по крайней мере, о хозяйке Грифона никто сожалеть не будет! — раздраженно вмешался в их воспоминания Дик.

— Ты запретил упоминать о ней, — сухо напомнила Лина.

— Всего лишь просил отложить разговор до того момента, когда выйдем из-под земли и снова будем в относительной безопасности, — ответил Дик. — Не могу запретить вам высказывать всё, что вы о ней думаете. Лучше говорите в лицо, чем шептаться у меня за спиной.

— Тебя никто не винит, — мягко улыбнулась Лина, вернув ему те слова, что Дик сам сказал ей недавно, когда рухнула защита пустыни. — Ты не мог предвидеть, как всё обернется.

— Но ты предвидела, — спокойно возразил он. — Помнишь, Линочка, обещал, что когда появится повод для беспокойства, сразу сообщу тебе? Так вот, самое время начинать волноваться. Моя защита взломана точно тем же способом, что и пространство пустыни. Сам ей это позволил.