— Ох, не знаю, — с сомнением покачала головой мать. И ее сомнение относилось именно к безобидности Феи, а не к загадочности поведения ее одноклассников. — Но, послушай. Это выпускной класс, Фейр. Ты только недавно перешла в эту школу и придется доучиться год здесь. Тебе надо много работать, как можно лучше сдать экзамены, чтобы потом поступить в колледж.

— Но я не хочу, — возразила Фея.

— Глупости! Решать, что ты хочешь, а что нет, будешь только после окончания колледжа, — заявила мать. — Если бы ты не была настолько наивной, я бы устроила тебя в модельную школу! Ах, какую карьеру ты могла сделать! Ты ведь унаследовала мою красоту и выглядишь вполне привлекательно, пока молчишь!

— Значит, когда я говорю, я урод? — уточнила Фея.

— Ох, Фейр, как ты всё усложняешь, — вздохнула мама.

— А в школе говорят, я всё слишком упрощаю. Что я плоская, как амёба, и самое примитивное существо по сравнению с моим мозгом — компьютер сверхнового поколения, — ради справедливости заметила Фея. — Как же я, по твоим словам, слишком сложная, а для них слишком простая? Разве это может быть одновременно?

— Ну ты и дура, Фея, — с чувством заметила малышка Кэрол, подслушивая у двери.

— А ну марш отсюда, — напустилась на нее мать. — Скажи всем, ужинать позову через четверть часа. Ты уроки сделала?

— Давно-о-о, — махнула ручкой надежда и гордость семьи. — Можно, я пока поиграю?

— Только не за компьютером. Столько времени сидеть за ним вредно. Отец дома?

— Кажется, дверь скрипела, и что-то темное и длинное прошло с улицы в его комнату. Не слышала, чтобы оттуда доносились вопли о помощи. Или последняя воля. Наверное, он у себя, — небрежно ответила Кэрол. Увидев, как Фея испуганно округлила глаза, младшая сестренка страшно захохотала и умчалась, весьма довольная шуткой.

— С мистером Гриффитсом ведь ничего не случилось? — осторожно спросила Фея.

Мама безнадежно махнула рукой.

— Да что с ним может случиться-то? А вот что с тобой?.. Ах, да, ты спросила… Милая моя, если бы ты знала, как усложняешь жизнь себе и всем вокруг, то не задавала бы столько дурацких вопросов.

— Вот я и хочу понять, — радостно кивнула Фея, чувствуя, что наконец подобралась к сути ответа.

— Нет, ты и правда какая-то… не от мира сего, — миссис Гриффитс подумала, не всплакнуть ли ей.

— Если не этот, то какой мир для меня подходит? — всерьез заинтересовалась диагнозом Фея.

— В том-то и дело, что никакой! — отрезала мать. — Другого-то нет! Может, зря я не позволила Гарольду забрать тебя жить к себе. Пусть бы помучался!

— Как ты можешь так говорить, Анабель! — в дверях появилась бабушка. — Отдать родную плоть и кровь этому безнравственному человеку и его рыжей кикиморе?! Я разочарована! Я надеялась, в тебе больше твердости духа!

— Фейр, как вы можете меня упрекать! Я делаю всё, что в человеческих силах и даже больше! Фея, живо иди, накрой стол к ужину!

Девушка взяла тарелки, салфетки и вилки и принялась накрывать на стол в соседней комнате. Все домашние дела получались у Феи на удивление ловко.

За стенкой, как в давние годы, ругались две миссис Джонсон, бывшая и правящая ныне. Фея не прилагала никаких усилий, чтобы их слушать, напротив, чтобы отвлечься, она даже тихонько напевала песенку. Но слова: "В конце концов, вы не можете отрицать, что эта ненормальность не с моей стороны, а от вашего любезного сына! Моя дочь от второго мужа совершенно нормальна!" и "Как ты смеешь! У нас была порядочная семья, в роду сумасшедших нет! Неизвестно откуда ты взяла эту идиотку!" — были сказаны очень громко.

Фея даже уронила тарелку. По испуганным лицам своих родственников, сбежавшихся на шум, девушка поняла, что все в доме слышали этот спор, но почему-то надеялись, что она одна ничего не поймет.