Пусть уходит. Пусть отстанет от меня со своей симпатией или что там у него?

– Хочешь, чтобы я вытащила тебя из блока и написала?

– Хочу. Но сделаешь это вечером.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– А сейчас я хочу поговорить с тобой. Не через экран. – Он отключил телефон и убрал его обратно в карман. Все это он делал, не отводя от меня глаз. Спасибо, что хоть моргать не забывал. – Тина, тебе понравился мой подарок?

– Он всем понравился. Красивые пионы. Спасибо!

– Всем? Ты про соседок по комнате?

– Нет, – улыбнулась я, все-таки не сдержавшись. – Всем-всем, кто в общагу заходил. Букет остался на первом этаже, на столе у вахтерши.

Выражение лица «покоритель сердец» сползло с Демьяна, когда до него дошел смысл моих слов. Он тут же выпрямился и больше не нависал надо мной, как коршун над добычей. Смотрел уязвленно и будто даже обиженно.

– Ты не забрала мой букет в комнату? Почему?

Я не знала, что сказать. Растерянно развела руками и пожала плечами.

Букет и правда был красивый, явно дорогой. А пах, как целая плантация. Как мечта! Но я смотрела на него, на записку, спрятанную среди нежных бутонов, и не могла заставить себя принять подарок.

Как пояснить Демьяну, что мне казалось, будто, взяв что-то от него, буду должна? Мы ведь не друзья. Мы познакомились несколько дней назад. И сначала все было хорошо. Но этот пугающий напор…

– Скажи, зачем ты мне прислал этот букет вообще? Для чего? – опустила глаза я.

– Чтобы поздравить с днем рождения, конечно. Это запрещено?

Я ухмыльнулась. Демьян шел в нападение. Хотел занять более сильную позицию. Зачем?

– Не запрещено. Но ты следил за мной. Как-то вызнал, где живу.

– Чтобы сделать сюрприз.

– Девушке, которую знал пару часов?

– А что такого? Ты мне понравилась. А я тебе, похоже, нет.

У меня было ощущение, что каждым словом Демьян дергает за невидимые ниточки. Последняя фраза – манипуляция чистой воды. Меня даже взбесило, что он решил, будто поведусь.

Я плотно сжала губы, запрещая словам срываться с языка.

Никаких оправданий, Тина. Ты ни в чем не виновата. Нельзя корить себя за то, что тебе кто-то не нравится.

– Молчишь? Потому что хочешь, чтобы я ушел? Или просто хочешь, чтобы я сражался за тебя? Проявлял больше инициативы?

– О нет, – все-таки заговорила я, – только не это!

Демьян нахмурился и снова сократил расстояние. Подошел так близко, что его дыхание щекотало кожу на виске, к которому он склонился.

– Ты играешь со мной в «тепло-холодно», – шепнул он. – Я понял.

И тут я не вытерпела. Толкнула его в грудь и выскользнула под рукой. Прочь от дерева, к которому Демьян больше не мог меня прижать.

– Давай поставим точку, ладно? – Я подняла перед собой руку как предупреждение, что подходить ко мне не стоило. – Я даже скажу тебе все как есть. Только слушай, пожалуйста, внимательно и не придумывай то, чего нет. Ладно? Сначала ты мне и правда понравился. Все эти записки, случайные соприкосновения плечами, пока мы сидели за одной партой…

Я даже улыбнулась, вспоминая тот день. Но на лицо быстро вернулась холодность, и я продолжила:

– Это было мило. Романтично.

Демьян аж расцвел от этих слов. Засветился довольством и от гордости собой. Но я вернула его с небес на землю:

– А потом ты будто с ума сошел. Напирал так, что я чувствовала, будто задыхаюсь. Ты перекрыл мне кислород. Тебя стало слишком много. А ведь я еще сообщения не видела, как оказалось!

– Не понимаю, чем ты недовольна. Ты мне понравилась…

– Чем? – хохотнула я. – Мы ведь не общались толком никогда.

– Ты красивая, – глупо ляпнул Демьян и крепко задумался, а я вспомнила Одетт из «Принцессы-лебедя». Действительно обидно, когда в тебе видят лишь симпатичную оболочку.