И дело уже даже не в том, что я не хотела навредить ему своей репутацией. Дело в том, что он назойливый и липкий. Я не поняла этого, когда только села с ним за одну парту. Мы просто знакомились и общались записками. Но потом… Он стал вести себя как безумный бывший.

Парней у меня никогда не было, но почему-то казалось, что именно такое поведение должно быть у тех, кого оставили за бортом и ранили этим в самое эго. Вот и Демьян наверняка ходил за мной только потому, что я не поддавалась его очарованию.

А я и не поддамся, потому что такой внезапный напор меня пугал.

Тут не в симпатии, о которой говорила Арина, дело. Здесь другое. Только что?

– Тина! – Его голос раздался уже ближе.

Мы с Ариной одновременно обернулись на бегущего к нам Демьяна. Мы еще не успели отойти достаточно далеко, так что все ребята не только видели эту сцену, но еще и слышали каждое слово.

– Тина, мы можем поговорить?

Демьян смотрел на меня глазами кота из «Шрека». Они у него были такие темные, что в теньке зрачок сливался с радужкой.

– Пожалуйста, – добавил он тише и шагнул ко мне с таким драматичным видом, что я удивилась, почему на фоне до сих пор не заиграла сладенькая музыка. – Всего пара минут, и я отстану. Обещаю.

Я покосилась на Арину, но та, углубившись в переписку с Антоном, будто выпала из нашего мира. Она на автопилоте сделала несколько шагов в сторону, как бы благословляя на разговор с Демьяном.

– Хорошо, – все же кивнула я, но тут же скрестила руки на груди и стрельнула взглядом в сторону поляны.

Ребята сидели там уже не как на пикнике, а как в театре. Ждали следующего акта, затаив дыхание. Причем внимательнее всех следили друзья Демьяна. Они о чем-то шептались, смотря в нашу сторону, смеялись… А вот Вика и ее серпентарий источали раздражение, которое ядом вместе с вечерней прохладой растекалось по воздуху.

– Только давай отойдем, – предложила я и кивнула на дубы, которые росли безупречным рядком. – Не хочу, чтобы нас подслушивали.

Демьян кивнул, и я повела его к деревьям. Встала за одним из дубов так, чтобы ребята на поляне не видели меня, а я не видела их. Привалилась спиной к широкому стволу и нисколько не удивилась, когда Демьян ладонью уперся в кору над моим плечом.

Какое же клише…

Однако сердце все равно споткнулось, когда Демьян чуть наклонился ко мне и шепнул:

– Ты не отвечаешь на мои сообщения.

– Что? – искренне удивилась я. – Где это?

Демьян вынул телефон из кармана шорт, куда-то вошел, а потом показал экран мне. И, проклятье, он действительно мне писал. А я, честно, даже знать об этом не знала, потому что еще полгода назад настроила свои соцсети так, что либо неодобренные пользователи не могли мне писать, либо их сообщения моментально улетали в спам или мусор. А все потому, что после зимней сессии незнакомцы с потока засыпали меня таким количеством ядовитых сообщений, что я удивлялась – как такое ничтожество в моем лице еще земля носила?

Так что приняла решение закрыть страничку там, где это возможно. А где невозможно – настроила фильтр. Важные письма все равно падали на почту, а ее адрес недоброжелателям достать будет сложновато.

– Прости, но я, честно, не видела.

– Допустим, я верю тебе. – Демьян пустил в ход очаровательную улыбку. Я бы купилась, если бы не относилась с подозрением почти ко всему, что дышало. – Но тебе все равно придется ответить на мои сообщения. Хорошо?

Он продолжал улыбаться, нависая надо мной. Я не шевелилась. Сложив руки на груди, прижималась спиной к дереву и смотрела на Демьяна снизу вверх. Старалась не показывать, как мне некомфортно. Безразличие – самое мощное оружие.