Его гундёж и сварливость передавались по воздуху. Казалось, на него работали птицы, стучащие в окно ни свет ни заря, соседи, затевающие ремонт в будние дни, и даже погода. За прошедшие несколько месяцев я обрёл способность предчувствовать его явление. Но не сегодня.

Утром, ровно в три часа по полудню.

«Педант херов».

В двери моей квартиры позвонил курьер и передал аккуратно запечатанный конверт.

Внутри оказалась довольно тревожная записка:

«Herr Наум, я понимаю, что прелести Резник вскружили тебе голову. Но прошу тебя, прояви хоть каплю благоразумности. Не ходи в «ГлавЛит»! Ты не знаешь, что за человек эта Елизавета. Она сожрет нас и не скривит лица, лучше я устрою нам встречу на телевидении, только не ходи в «ГлавЛит».

P.S. Пожалуйста, сделай так, чтобы до тебя стало возможным дозвониться, это непрофессионально.

С уважением, Jürgen»

Даже текст, написанный им, звучал в голове с комичным немецким акцентом. Справедливости ради никакого акцента у Юргена не было, но веселья для у себя в голове я непременно дублировал всё сказанное им так, будто он есть.

Прочитав письмо, я почувствовал что-то вроде родительской заботы. Но кто когда слушает родителей?

В детстве отец, заставляя учить таблицу умножения, периодически заходил в комнату проверить, не занимаюсь ли я чем-то другим? Я, конечно же, занимался. Но как только слышал, что он приближается к двери, начинал громко повторять «дважды два – четыре» и т.д. Тогда мне было невдомёк, что отец тоже когда-то учился во втором классе и, скорее всего, понимает – изучение таблицы с двух до пяти не занимает столько времени. С тех пор я запомнил главное правило: что бы ты ни делал – выключай звук у тетриса. Так я и решил поступить.

– Отвечать будете?

Курьер всё это время ждал в дверях.

Я взял у него ручку и написал на салфетке с логотипом службы доставки пиццы, которая валялась в прихожей:

«Сам ты Herr».

Курьер взял салфетку двумя пальцами, сложил её в папку, но не уходил. Я понял, в чём дело.

– За счёт получателя.

Курьер хотел что-то сказать, но я закрыл дверь и вернулся в постель.

Благо, последнюю неделю мне не давали скучать.

Резник с Лилит бывали в гостях по очереди. Это было забавно.

***

Лилит на фоне Резник казалась совсем ребёнком, рассказывала дурацкие истории про ребят, с которыми училась, много смеялась, в основном без причины. А иногда вдруг становилась серьёзной.

– Вы знаете, я на Вас обиделась, – как-то сказала она. Темы для разговора она брала практически из воздуха, я довольно быстро привык к этой манере.

– И что же я такого сделал? – я спрашивал не из интереса, скорее механически.

– Тогда, на лекции, Вы заставили всех смотреть на меня. Я чувствовала на себе их взгляды, их мысли.

– Хм, я об этом не подумал.

Я действительно не думал о том, каково ей было в тот момент, казалось, что всё под контролем, да и что могло произойти? И всё же это было довольно беспардонно с моей стороны.

– Как будто они все разом лезли под платье, было немного страшно. Вы меня использовали, – она умела говорить так, словно ей не было дела. Выходило довольно правдоподобно.

– И снова правда за тобой, я был растерян, и ты мне помогла, натолкнула на эту мысль, – мне показалось, что врать в данной ситуации не имеет смысла. Тем более всегда интересно взглянуть и оценить свои поступки с другого ракурса.

– Вы сейчас тоже меня используете?

– Как ты всё выворачиваешь, – я немного задумался, пытаясь предугадать, куда ведёт этот разговор. – Думаю, это тоже правда, но лишь отчасти, ведь и ты мною пользуешься.

Она остановила свой взгляд и задумалась.

– Похоже, Вы правы: получается, люди на протяжении всей жизни используют друг друга.