На этот раз девушка послушала и села, ещё несколько секунд она держала руку поднятой, оглянулась, подобралась, поёрзав на стуле, и только потом опустила.

Я продолжил.

– Почувствовали? Вспомните, куда вы смотрели последнюю минуту. Вы смотрели не на неё. Ваши взгляды были прикованы к поднятой вверх ладони, вы ждали разрешения, отмашки. Как зверьё. И на мгновение многие из вас забыли о том, что ситуация нереальна, на маленькое такое мгновение забыли, что это моя выдумка. А на что вы были готовы в тот момент? Может, не в реальности, но умозрительно, можете себе представить? Мы в любой момент готовы вернуться в звериное состояние, вернуться в подчинение матушки природы, мы – животные куда больше, чем женщины. И женщина абсолютно искренне мирится с тем, что на планете, бок о бок с ней, живёт кто-то вроде нас с вами, удивительно! – в горле пересохло, и я сделал глоток из предусмотрительно оставленной организаторами бутылки. – Так вот, постельные сцены в моей книге – это собирательный образ лучшего, что происходило со мной в жизни. Дань уважения, если хотите. Это желание в каждом описанном движении задокументировать и увековечить, насколько это в моих силах, каждую, кто был со мной, – мой голос совсем стих, взгляд остановился на одной из складок кулисы, и я продолжал говорить уже не в зал, а куда-то под ноги с длинными паузами. – Потому что другого способа не знаю… Надо признать, я не до конца осознавал это, когда писал, понял только сейчас.

Секунда, две, три. Зал взорвался. Были аплодисменты, свист, кто-то что-то кричал. А я не мог сфокусировать свой взгляд обратно, на аудитории.

Остаток времени прошёл для меня в лёгкой задымленности. Следовали различные технические вопросы, ответы на которые я вяло придумывал на ходу, в конечном счете, это всё было не важно: организаторы, приглашая меня, в первую очередь рассчитывали на шоу, думаю, они остались довольны. Всего лекция длилась около полутора часов. Покинул мероприятие я напрочь вымотанным с единственным желанием – как можно быстрее добраться до дома и выпить. Но как только я вышел на улицу, у двери технического входа, через который я попытался незаметно уйти от назойливых организаторов, меня поджидала та самая девушка в коротком сарафане. Я был не в состоянии что-то сказать и отупело смотрел на неё. Порыв ветра колыхнул прядь волос, прикрывавшую часть лица, и оказалось, что глаза её были разного цвета – карий и голубой.

Она подошла ко мне и положила лёгкую, как перо, ладонь на плечо.

– Вы первый, – тихо, почти прошептала она.

4. Девушка в сарафане

И раньше в моей квартире оказывались девушки, чьего имени я не знал или не помнил по пьяни и рассеянности. Но сегодня было как-то иначе.

Она сидела на краю дивана, хрупкая, если не сказать ветхая. Бледная кожа её была тонка, как льняной батист, солнце через окно падало на едва прикрытые бедра и слепило. Она постоянно одергивала сарафан, когда тот от неаккуратного движения задирался чуть сильнее приличного. Уж слишком короток он был.

Я внимательно рассматривал её. Она слегка нервничала, точнее, делала вид. Ужимки, ёрзанье, но взгляд при этом прямой и уверенный. Я совсем не знал, что сказать, вместо этого то садился напротив, то вставал, потом снова садился где-то позади. Но вид со спины волновал меня никак не меньше, и я вновь поднимался. Наконец она заговорила.

– Ваш герой в книге кажется более уверенным, чем вы сейчас, – в интонации, с которой она это произнесла, я не нашёл укора, было похоже на искренний интерес.

«Вот уж точно».

– Ну так в книге обычно сам герой и был инициатором знакомства. А если и не сам, то всегда точно ожидал или надеялся, что это произойдёт. А я даже имени твоего не знаю.