Разогрев суп, Майя заняла место напротив Грога. Некоторое время она наблюдала за волком: тот ел аккуратно, откусывая небольшие куски и тщательно их прожёвывая. Убедившись в том, что весь стол не будет покрыт ошмётками многострадальной курицы, Майя опустила взгляд в свою тарелку.

– Света звонила, сказала, что сегодня останется ночевать у одногруппницы, – сообщила я, поставив перед девушкой кружку с ароматным кофе со сливками и двумя ложками сахара. – Будут готовиться к зачёту.

– У одногруппницы или одногруппника? – ехидно поинтересовалась Майя. – А впрочем, неважно. Дело её. Главное, чтобы в подоле не принесла – нам только маленького орущего свёртка здесь для полного счастья не хватает.

Я сделала небольшой глоток крепкого кофе из своей кружки и перевела взгляд за окно. Дуб печально раскачивал ветвями. Моё воображение дорисовало несколько верёвок и висельников на них.

– После работы я обещала заехать к Ричарду. Он ждал меня ещё утром, но Грог несколько подпортил мне планы.

– Ты тоже девочка взрослая и не нуждаешься в моём одобрении, – резонно заметила Майя. – Я надеюсь, Грога ты возьмёшь с собой? Лично я пока морально не готова оставаться с ним один на один в пустом доме.

– Ты будешь не одна, а вместе с Леной.

– Лена приедет только через два дня.

Я резко развернулась и посмотрела на соседку: Майя выглядела так, словно сидела на гвоздях.

– Мне она ничего такого не говорила, – холодно проговорила я, крепко стиснув обжигающе-горячую кружку в руке. – Она сказала, что поехала в фитнес-клуб.

– Лена не хотела тебя расстраивать, – Майя выглядела смущённой. – В общем, она познакомилась с одним богатеньким папиком. И он предложил ей смотаться на выходные на Мальдивы. Естественно, она согласилась.

– Ясно, – я с глухим стуком поставила кружку с почти нетронутым кофе на стол. – Пойду, поработаю.

Развернувшись, я чеканным шагом направилась наверх, в мастерскую. Позади меня слышался цокот когтей по паркету – Грог, видимо, даже не думал оставлять меня одну. Я пропустила его в комнату и закрыла дверь, для надёжности задвинув щеколду. Щёлкнула выключателем. Сняв с мольберта неоконченную картину, отставила её в “чёрный список” – так я называла дальний угол мастерской, в которой стояли незавершённые работы, к которым я планировала вернуться чуть позже, когда у меня возникнет соответствующее настроение. Паре набросков здесь было больше десяти лет…

Установив на мольберт чистый холст, я вытащила тюбики с масляными красками и, выдавив несколько цветов прямо на ткань, начала “творить” – хаотично водила пальцами, создавая причудливые разноцветные узоры, ломанные линии и геометрические фигуры. Перед глазами стояла картина: пёстрый мозаичный витраж, который я разбиваю на мелкие-мелкие осколки. Цветные капли стекла на полу. Мои пальцы, окрашенные алым. Вязкие капли падали на осколки – всё поглотил красный цвет.

Вздрогнув, я резко вынырнула из водоворота мыслей и посмотрела на плоды своих трудов: неплохая работа в стиле авангардизма. При огромном желании – а у ценителей живописи его хоть отбавляй, – можно разглядеть среди хаоса цветных пятен человеческие фигуры. Или фигуры животных. Роршаху бы понравилось. Интересно, что эта мешанина линий и цветов говорила о моей личности? Надо как-нибудь сходить к психотерапевту и спросить.

Что-то мягкое коснулось моей ноги на уровне колена. Опустив взгляд, я увидела Грога, внимательно смотревшего на меня снизу вверх.

– Я бы погладила тебя, но тогда придётся снова тебя мыть, – слабо улыбнувшись, заметила я. Волк перевёл взгляд на мой “шедевр”. – Не обращай внимание. Это так, способ выпустить пар, не более.