— Он же нас проглотит… Как таблетку, — выдохнул я с ужасом.

— Если заметит, — возразил Вильд. — Но “амфибия” быстрая и маленькая. Может, останется терзать катер. Все, давай за мной.

Он загерметизировал шлем, схватил вещи с пола и часть свертков из моих рук и бросился к багажному отсеку… Точнее, попытался. Стоило Вильду открыть дверь, как из-за нее сплошным потоком ливанула вода, едва не сбив нас с ног.

— Меняем план… — выдохнул Вильд. — Держись за косяк. Я выпущу буйки, и будем выбираться вплавь. Только, Док! — он ухватил меня за руку и буквально заставил схватиться за косяк. — Крепко держись! — и помчался обратно к пульту уже по колено в воде.

Мне пришлось бросить все, что было в руках. И некстати вспомнилось, что Вильд панически боялся воды. И главное… Выбираться вплавь — куда? В открытое море? Где не было ни связи, ни кораблей — ничего…

Тут с хрустом лопнуло еще одно стекло, и я понял, что это все неважно. Склеить ласты и помереть прямо сейчас я в любом случае не готов.

— На счет три, — раздался в шлеме напряженный голос Вильда. — Раз. Два. Три!

Конечно, я не удержался. Плюхнулся прямо в воду, но кое-как снова зацепился за косяк, буквально повисая на нем. Буйка должно было быть четыре, но так как кораблю, по всей видимости, откусили хвост, сработало только два буйка на носу. Так что нас перевернуло на девяносто градусов, швырнуло на то, что было стеной позади наших кресел, а дверь в багажный отсек оказалась дыркой в “полу”. В нее-то мы и нырнули, словно в прорубь.

Задумка Вильда сработала. Чудище погналось за катером, не обращая на нас внимания, но что-то мне подсказывало, что в безопасности мы были ненадолго.

— Давай на поверхность, — скомандовал Вильд. — Только не вверх, а вбок.

И мы поплыли вбок — подальше от терзаемого так толком и не рассмотренным чудищем корабля.

7. Глава 7, в которой мы одни посреди океана

— И что теперь?

Я не знаю, что чувствовал Вильд, глядя на бесконечный океан вокруг нас и, что важнее, под нами. Даже в обычном, знакомом до самого дна Марианской впадины земном океане человеку грозит бесчисленное количество опасностей от акул и медуз до переохлаждения, что уж говорить о совершенно чужом, кишащем неизученными хищниками?

Не говоря уже о том, что вода тут была совершенно непригодна для питья. Конечно, с опреснением легко справяться опреснители скафандра, но заряд батарей, питающих системы жизнеобеспечения, тоже был не вечен.

Вильд ничего мне не ответил, напряженно, чрезмерно работая ногами, будто с трудом удерживаясь на плаву.

Это все-таки была очень плохая идея, подумал я. Очень плохая. Шторм продолжался, хотя и поутих, меня мутило. Действие таблеток скоро кончится, и я начну блевать в скафандр, забью все системы жизнеобеспечения, потом сядут батареи, и мы останемся медленно умирать в своих скафандрах от холода и жажды. Сперва я, затем Вильд, и никто не узнает, что с нами случилось. Ни связи, ни берега, ничего. Ни-че-го.

— Вильд? — хрипло позвал я, но не получил ответа. Я его не видел… Связи нет или что-то случилось? — Вильд!..

— Здесь я, — наконец раздался ответ. — Ненавижу воду. Док, как ты думаешь, у нас шансы есть?

— Тебе честно ответить?

— Не надо, — хохотнул Вильд в динамик. — Честно я и сам все знаю. Просто скажи, что все будет хорошо.

— Все будет хорошо…

— Неубедительно.

Я распознал среди волн белую сферу купола скафандра и как мог погреб к Вильду. Ему сейчас хуже, чем мне, подумал я, да… нам обоим очень фигово. Очень. И Вильд прав, я крайне неубедителен. Все, на что мы можем рассчитывать, это на чудо.

— Жрать хочу, — сказал вдруг Вильд.