– Слон и Моська! – брякнул кто-то из патрульных.

Лейтенант неуверенно обернулся к Коньякову, чтобы убедиться в моих словах. Разница, конечно же, была очевидной. Да и самодовольное выражение лица отморозка говорило о том, что он пошел на это целенаправленно – скрыть злорадство на жирном лице у него не получилось.

– Кто может подтвердить твои слова? – это было адресовано мне.

– Никто. Там был только я, сам Коньяков и его дружки! – ответил я. Офицер явно перегибал палку – может, хотел в милиции работать, а его только в комендатуру и взяли?

– В таком случае, пройдемте! – вдруг произнес он.

– Да вы что, товарищ лейтенант? – твердо произнес я, абсолютно уверенный в своих словах. – Очевидно же, этот здоровяк просто перегрелся на солнце. Вон, жара какая сегодня, плюс тридцать девять. Ему и показалось. Что я, больной на троих бросаться? Тем более на тех, что старше меня. Да вы посмотрите, здоровый кабан, а мышцы какие… А я что?

Конечно же, я издевался – только тупой как пробка Коньяков этого не понимал. А вот лейтенант просек мой настрой.

– Так, а ну, кулаки покажи… – потребовал он, строго глядя в мою сторону.

Я с чистым сердцем показал ему кулаки, на которых не было абсолютно никаких следов сбитых в драке костяшек. Ну еще бы, я же Коньякова не бил… Только немного приложил об асфальт и скрутил в болевом приеме. Но лейтенант почему-то смотреть на мои кулаки не стал, видимо, все понял с первого взгляда. Он зачем-то схватился за висящий на боку планшет и произнес:

– Так, вот что… Пройдемте, поговорим в другом месте!

– Куда?

Ему мешала толпа зрителей, ведь по сути ситуация была глупой. Вот и намеревался все решить без посторонних. Это меня сразу насторожило.

– Пройдемте!

– Да что он сделал-то? – вступился за меня Смирнов. Оба патрульных ефрейтора заметно напряглись. – Дал сдачи этому дураку? Так он всегда сам себе приключения на одно место ищет, а когда сдачи получит, бежит жаловаться.

Но начальник патруля был настойчив. Снова озвучил требование.

– Хорошо, как скажете! – выдохнув, отозвался я, а затем добавил: – Кстати, согласно уставу, вы обязаны представиться!

– Что?

– Ваше звание и фамилия.

Наверное, меня бы действительно увели, а Коньяков от души порадовался, но вдруг появился уже знакомый мне капитан Игнатьев. Он как раз вышел из здания штаба с дипломатом в руке. Наверняка какие-то документы на будущее молодое пополнение.

– Товарищ лейтенант, разрешите вас? – громко произнес он, обращаясь к младшему офицеру.

– Что?

– Сюда подойдите! – командный голос у Игнатьева был поставлен хорошо.

Лейтенант хотя и был младше званием, однако находился в суточном гарнизонном наряде и исполнял обязанности начальника патруля, поэтому мог не выполнять иные команды старших по званию. Но все-таки сделал это.

Игнатьев привычным жестом достал из нагрудного кармана ксиву, в раскрытом виде предъявил ее начальнику патруля. Тот заглянул внутрь, почти сразу как-то неестественно выпрямился, замер, изменился в лице. Игнатьев тихим голосом бросил ему пару фраз, после чего лейтенант несколько раз кивнул, выполнил воинское приветствие и повернулся к своим подопечным.

– За мной.

– А как же этот? – один из патрульных растерянно кивнул на меня.

– Глухой, что ли, Ефремов? За мной, шагом марш! – разозлился молодой лейтенант.

– Эй, как же… Вы что, его не заберете? – возмутился изумленный Коньяков, растерянно глядя то на меня, то на лейтенанта. Но тот лишь отмахнулся от него.

И тогда Юрка посмотрел на меня злобным взглядом.

– Ты еще пожалеешь! Максимка!

– Ага, жду не дождусь! – усмехнулся я, прекрасно понимая, что ничего он мне не сделает. Кишка тонка, опять пустое сотрясание воздуха – попытка справиться с очередным обломом. Дважды опозорился за последние пару часов.