– А с вами я не нашла точек соприкосновения в беседе. Наверное, вы мадьяры или шляхи?

Она обняла азербайджанца, и они устроились на том месте, где только что дрались.

– Её у нас называют ещё птицей – говорун, – объяснил Юра Сергею, – у неё рот никогда не закрывается. Она даже во сне разговаривает. Я как услышал, как она вам втирала, что она молчунья, чуть чаем, горячим не обжёгся.

– Ничего страшного, она вроде баба не вредная, – сказал Сергей.

– А с нами вредные и сплетники не ездят, их быстро выживают на другой автобус.

– Гегель дай музыку на весь салон, – крикнула Марго, – я переоделась, сейчас танцевать будем.

Начались танцы, куда утащили и Хохлова. Сергей наотрез отказался от плясок.

Миша выплясывал с толстушкой, Любой. Автобус ходил ходуном. Когда в Ельце догружали автобус местными торгашами, они затыкали уши от искусного пересвиста.

Под украинский гопак, который исполнял азербайджанец, свистели и женщины. Они, неумело засунув сальные пальцы в рот дули сквозь них что было мочи.

– Залупiвки, дуры что-ля? – закричал Гегель, – гроши все просвищате.

Ельчане вначале зашли в автобус с хмурыми лицами, но когда увидали, что обстановка доброжелательная, начали хлопать и просить повторить тот или иной танец. Танцы шли, пока не стемнело. По пути автобус ещё несколько раз останавливался около торговых точек, чтобы докупить пива и водки. Успокоились только тогда, когда въехали в Тульскую область. Все улеглись на свои места. Сергей потерял своего попутчика и сидел, молча один. Он смотрел в лобовое стекло автобуса и слушал приятный тембр Михаила Круга.

– Чаво сядишь, скучаешь? – спросил у него Гегель, – притулился бы к какой, нябудь жопастянькой. Твой друг я смотрю, уже свадьбу справляет.

– Не с Марго случайно? – спросил Сергей.

– Не, Марго одна ночуя. Он кажется с Вегой Сельвинской, обнимаяться. Ядрёна залупiвка, и нянасытная до мужиков, – заметил он. – Рякомендую!

– Хватит городить чепуху? – осадил Гегеля Юрка, – нормальная она женщина. Я бы сказал одна из лучших в автобусе! У неё полёт совсем не вороний, она райская птичка.

Бывшая журналистка. А тебя Лысый послушать, можно подумать, что ты всех здесь перепробовал?

– А я своих прихожан, в автобусе, никого ня тавокаю, – ответил Гегель, – у мини принцип.

– Тебе никто не даёт, вот поэтому ты принцип себе и придумал, – сказал Юра. – А сейчас та – же Вега, если пустит к себе на лежак, так и про принцип сразу забудешь. Только скачущая лысина будет блестеть в темноте, и твой срандель будет подниматься до крыши салона.

– Если сами предложат я, конечно, брыкаться ня буду, – довольно заявил Саня.

– Тогда заткнись и нечего про принцип свой болтать, – бросил ему Юра, – а я пошёл спать. Перед рынком меня разбудишь.

– Молодой, слова не скажи, – пробурчал Гегель, когда ушёл его напарник.– Жизни не видал, а вот если понюхал, того, чаго мне пришлось в Ртищево под землёю два года испытать, так – бы, не балакал.

Он убавил громкость в магнитофоне, и весь свой взор устремил на мокрую дорогу. Сергей тоже незаметно уснул.

Сидя ночью он слышал, как водителя останавливали гаишники. Потом он почувствовал, что с ним, кто-то сел рядом и привалился на его плечо. То, что это была женщина, не было никакого сомнения. Так – как от неё пахло дорогими духами, и её длинные волосы свисали ему на руку. Глаза он не стал открывать, боялся перебить и так не крепкий сон. Он не стал её отталкивать от себя, ощутив, что от этого прикосновения ему стало приятно, и он стал перебирать во сне, кому из пассажиров могут принадлежать эти шелковистые пряди волос с утончённым, заманивающим запахом. «Кто она?» – думал он.