Я не должна была говорить подобное маме. Она же будет нервничать.

— Я надеюсь, что у нас самый надежный воздушный флот в мире. Найл сказал, что он договорился с работниками аэропорта, и они позаботятся, чтобы я за полчаса успела пройти паспортный контроль и секьюрити через vip-зону. Меня проводят в самолет, а в Хило, это на Большом Острове, он уже сам будет меня встречать.

А вот тут я решила умолчать про еще один полет на частном самолете уже на остров, где мистер Бойд живет.

— Служащие аэропорта поставили условие, что чемодан должен быть со мной в салоне самолета, потому что новый самолет улетит, пока этот разгрузят. Да мне ничего, кроме купальника и одного сарафана, не понадобится. А ноут не считается ручной кладью. Мам, я полностью перед тобой отчиталась? Или еще вопросы остались?

— А ты уверена, что твой мистер живет один?

— На что ты намекаешь? На наличие в доме прислуги или молодого и красивого родственника?

Мама сжала губы.

— Он живет один-одинешенек. Там даже соседей не видно. Так Регина говорит. Мам, пожалуйста, не волнуйся. Я буду каждый день присылать тебе красивые картинки. Обещаешь не нервничать?

Если бы я могла пообещать это себе! Ох, Рябина, пусть у тебя действительно все будет в шоколаде! Конечно, за сутки в небе с тебя сойдет семь потов, но потом… Ты действительно будешь рада знакомству с мистером Бойдом.

— Джулия, ты главное не волнуйся. Даже если твой самолет опоздает, я не брошу тебя в аэропорту ночью. Пришлю за тобой кого-нибудь из друзей. Так что все будет хорошо. Думать о плохом никогда нельзя. Настройся на позитив.

И это говорит мне в конце ноября человек, потерявший в начале августа жену. Ну, очень позитивный товарищ или… Никакого романа о великой любви на его материале мне не написать. Одно из двух: либо я слишком романтична, либо он слишком прагматичен. Но как в шестьдесят восемь лет можно повторно жениться, если по уши не влюбиться? Еще и не на молодой, длинноногой, красивой, а на шестидесятилетней русской бабе, которая трех слов по английски связать не могла? Ладно, выяснять подробности буду на месте — теперь бы добраться до этого места без приключений.

3. Москва, как много в этом слове!

Оставалось всего тридцать минут до прибытия в Москву, а я так и не достала из сумки косметичку, чтобы придать заспанной физиономии столичный вид: голливудской улыбки мало, надо ещё и брови серьезными сделать. У всех лица сосредоточенные, в глазах отражаются немыслимые мыслительные процессы — даже у тех, кто едет в Москву всего лишь прошвырнуться. Конечно, ажиотаж начнётся со следующей недели, когда Москва засияет новогодними огнями, и это к лучшему — иначе мне бы ни в жизнь не удалось поменять билет и приехать на день раньше, чтобы встретиться с моей Кошкой не в зале аэропорта, куда бы она точно примчалась на крыльях женской дружбы. Или покровительствующей матроны. Да и ладно — неравнодушных к твоей душеньке людей так мало, что гордо вздергивать носик лишнее!

Я лечу на Гавайи — теперь мне есть, что противопоставить ее успеху на личном и профессиональном фронте. У нее один любимчик, пусть и законный, а у меня в каждом романе новый любовник, пусть и выдуманный, зато безупречное совершенство, ах ты ёшкин-кот, масло масляное! И никаких слащавых лиц, а тут — целый вагон людей, да ни на ком придирчивый взгляд не остановить, не взять в прототипы хотя бы по внешности. Не Харрисоны Форды, ну не Харрисоны!

И куда все едут? Они едут за мечтами, за мечтами, за мечтами и за запахом кофе… Мои мечты уже исполнились, а одноразовый стаканчик по-прежнему источает благовонный кофейный аромат. Но вот мой блаженный покой взял и нарушил вызов в телефоне: Илона, наверное, уже мерит цокающими шажками здание Ленинградского вокзала. Московские пробки не чета питерским: только и приезжать, что заранее. Вот москвич ни за что бы не согласился на часовой перерыв между самолётами, но мой гавайский дедушка не желал лететь на свой остров в дождь да еще в темноте. И я не хочу — кто же знает, какой надежности у аборигенов воздушный флот. Аэрофлот, не подведи!