2. Джулия
Сорок. Дней. Я вздрогнула. В мозгу завертелось юлой: Юлечка, это не магия цифр, а проклятье авторесс… О да, все эти бесконечные скриншоты страниц литпорталов с количеством библиотек, лайков, звёзд… Считаю дни уже по инерции. До. Часа Икс. Когда я, подхватив чемодан, полечу в рай на Земле. Нет. До необходимости. Необходимости разговора с мамой. Пренеприятнейшего.
— Долго сегодня сидеть планируешь?
Мама научилась стучать в дверной косяк, когда входит в нашу крохотную кухоньку, превращающуюся еженощно в мой рабочий кабинет. Делать переводы и копирайтить получается везде, а вот для романов нужна тёплая атмосфера и горячая чашка чая. Или глинтвейна. Ноябрь. Ночь. Хмарь… О горячем вине я почти забыла: мозгом безраздельно завладела горькая вина за то, что оставляю маму на Новый год в, скорее всего, бесснежном мегаполисе одну-одинешеньку. Сделала сладкий пряный глоток — в душе по-прежнему оставалось горько.
— Ах, вот ты где! — воскликнула мама, глядя уже не на меня.
На кота. Котёнка! А я и не заметила полосатого Муза. Пробрался бесшумно и разлёгся на остывающей варочной поверхности. На зов хозяйки даже головы не поднял, только лапками пошевелил: отвалите, мол, человеки… Мне и без вас хорошо! Это вам без меня плохо… Было бы!
Мы притащили его домой месяц назад. Бедняга орал два часа. Истошно. Уж думали, мальчишки бьют — побежали полураздетые на улицу. Нет, котенок просто требовал, чтобы человек взял его с улицы к себе, причем навсегда. Хорошо так требовал. По-мужски! Мы спускались во двор и поднимались в квартиру не вспомню уже сколько раз, и сердце у нас с мамой то останавливалось, то заходилось моторчиком. На ночь глядя мы решились на первую в нашей жизни кошку. И, как выяснилось, правильно сделали — маме без меня хоть не так скучно будет.
— Мам, нам нужно поговорить, — сказала я довольно тихо, но таким тоном, что с маминых губ мигом слетела улыбка.
— Что у тебя стряслось?
— Замуж не собираюсь, не бойся…
— Юля, Юля… А вот замуж тебе бы очень помогло…
— В чем, мам? Знаешь, что такое синглизм? Это негативные стереотипы и дискриминация в отношении одиночек. А, может, я самодостаточна? Ты так не думала?
— И поэтому пишешь любовные романы?
Мама уселась напротив меня, протянула руку к чашке, чтобы проверить, что я там такое пью. Да, я пью… Но не из-за отсутствия тепла в теле, а потому что люблю гвоздику, корицу, мускатный орех… Люблю всё вкусное. И шоколад. И даже одиночество, в нем легче творить…
— Я пишу любовные романы, потому что их читают. Перестанут читать, перестану писать. Мам, я не романы хотела обсудить, а… Нет, романы. Роман. Будущий. Я не могу написать его в Питере, мне нужно посмотреть локацию, почувствовать настроение… В общем, я улетаю на Гавайи…
Фу, я это сказала, но мне не поверили.
— В мечтах, — и даже посмеялись.
— Мам…
Моя сумка висела на спинке стула. Я легко стянула ее на колени и достала заграничный паспорт. Раскрыла его на странице с американской визой и протянула маме.
— Это правда.
Паспорт в маминых руках дрогнул. И голос тоже.
— Откуда это, Юля?
— Теперь я Джулия, мама! Ты только посмотри, как меня проспеллили в визе! Iuliia! Ну какой нормальный человек произнесёт мое имя! Джулия, это звучит красиво. Да? Джулия Рябина. Может, псевдоним взять?
— Юля! — мама только что по столу кулаком не стукнула. Голос вдарил мне по темечку кирпичом. — Что это, можешь нормально ответить?
— Мама, нормально не получится, потому что… Ситуация ну совсем ненормальная. Но… Он копия Харрисона Форда… Копия, мама! Я когда первый раз его увидела, все не могла избавиться от чувства, что мы давно знакомы…