А я чуть не закричала — не надо!

— Если Рио отпустит его на денёк с фермы, Харт отвезёт тебя в горы. Ну, я считаю, что он имеет право на выходной. Он отпускал её на веломарафон! Это её новый бзик — тебе на машине страшно, а она весь Большой Остров на велосипеде объезжает по серпантину. Странная девчонка, но они хорошая пара. Каждый со своей придурью, поэтому уже восемь лет вместе. Отец Рио в восьмидесятых купил на острове землю и посадил деревья какао. До крупного производителя так и не дорос, но они живут с продажи шоколада довольно неплохо. Харт хорошо вписался в ту семью, хотя второй его дед был против, но я напомнил Джеффу про его собственный уход на фронт, и тот заткнулся.

Фу, его Харт женат… Какое счастье! И не нужен мне фермер с бзиком! И на звёзды я насмотрелась из самолёта. Ничего мне сейчас не надо, кроме подушки и возможности больше не садиться ни в машину, ни в самолёт с мистером Бойдом. Хотя бы месяц. Люблю выписывать героев с придурью, но… Не восьмидесятилетних немощных стариков!

9. Добро пожаловать в чужой дом

— И комо май, хоалоха! — Найл распахнул передо мной входную дверь. — Добро пожаловать, друг!

О, да… Добро… В смысле хорошо — хорошо, что мы доехали живыми. И невредимыми, хотя теперь я не до конца уверена в том, что не повредилась в уме.

Дом встретил нас двумя фонарями, горящими у входных дверей. Остальные окна были темными — значит, он действительно живет один, без прислуги. Никакой богатой комьюнити и близко нет. По дороге то тут, то там попадались отдельно стоящие домики. Домишки! Вот самое верное название тем карточным строениям, которые я видела в свете дверных фонарей — другого освещения, кроме фар внедорожника, не было.

Подъезд к дому мистера Бойда не заасфальтирован, а выложен булыжниками. Да и вообще его дом разительно отличается от соседских. Ну, от близстоящих: рукой не подать, но пешком дойти можно минут за пять-десять, наверное, если есть тропинки. Дома стоял на камнях и на возвышенностях. Фасад у Бойдовского дома не деревянный, а облицован плиткой в бежево-желтых тонах, и перед входом натыканы клумбы с цветами. Оценить размер заднего двора не получилось. С того места, где я стояла, видна была только чернота гор, а океанский шум обманчив и близость пляжа на слух не оценить.

Второй этаж напоминал коробку из-под обуви, в которой прорезали оконца, чтобы цыплятки не задохнулись. Впрочем судить в темноте об архитектуре здания дело гиблое. Может, плитка вообще золотая? Ну, утро южной ночи намного светлее!

— Твоя спальня наверху. Моя внизу, так что мы не стесним друг друга! — заявил хозяин, закрывая за мной входную дверь.

Наверх вела легкая лестница на железной основе с простыми деревяшками вместо полноценных ступенек — сквозь неё проглядывались стеклянные двери, на ночь превратившиеся в зеркала размером до пола. Хоть танцуй — мебели действительно почти нет. Только диван с креслами, за которым начинался огромный квадрат кухни, куда меня направили, чтобы избавиться от прижатого к груди хлеба. В электрическом свете шкафчики под светлое дерево казались еще белее, а от рябого камня столешницы, тоже в коричневых тонах, зарябило в сонных глазах.

— Это холодильник, — Найл взялся за ручку, и я напряглась. — Из него бери, что хочешь, все съедобное. Думаю, какое-то время у нас будет разное время обеда. Не бойся меня разбудить, хозяйничай на здоровье. Да, и ещё… Если надумаешь спуститься к океану, не заходи в воду. Там и летом высокие волны, а сейчас, зимой, это реально опасно для жизни. Надо пройти чуть дальше за каменную гряду, там поспокойнее, но одна не ходи.