– Да, я видел: японцы проводят какие-то учения в районе Тигровой горы, – подтвердил Василий. – А возле вокзала появились их орудия.

– Если бы только это! А пулеметы в окнах верхних этажей центральной гостиницы «Версаль»? Вчера председатель управы Медведев получил буквально японский ультиматум: японцы, по сути, требуют контроля за всей политической жизнью в Приморье и хотят, чтобы получили права на легальное существование белогвардейские монархические организации. Ну, мне пора… В самом экстренном случае дайте в бульварной газетенке «Блоха» объявление: «Потерялся черный фокстерьер», а в номере телефона зашифруйте дату и час встречи здесь, в фотографии. Кто-нибудь от наших обязательно явится.

Они пожали друг другу руки. Слов не находилось, хотя оба понимали, что это прощание перед неизвестностью.

Гроза, которую ожидали, все-таки разразилась внезапно. Утром пятого апреля 1920 года Василия разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял полуодетый длинноволосый пианист-тапер синема, живший в соседнем номере:

– Господин Ощепков, господин Ощепков, вы только взгляните в окно!

Василий отодвинул пыльную бархатную штору. На Тигровой горе в ярком синем небе трепетало на ветру огромное белое полотнище с красным пятном посредине – японский флаг.

– Да… – раздумчиво сказал Василий. – Вечерних сеансов сегодня может и не быть…

– Какие там сеансы, о чем вы! – взволнованно забормотал музыкант, и как бы ставя точку в его несвязном бормотанье, под окном грохнул взрыв.

– Ручная граната, – спокойно объявил однорукий коридорный – бывший поручик маньчжурской армии. – Вот вам и синема. Подальше от окон, господа-товарищи.

Пятого апреля 1920 года во Владивостоке произошло вооруженное выступление японских интервентов, вероломно нарушивших перемирие с большевистской земской управой. Из верхних окон гостиницы «Версаль» японские пулеметы открыли перекрестный огонь, устлавший мостовую на Светланской трупами ни в чем не повинных прохожих. Под прикрытием японских штыков ожили белогвардейцы.

Конец ознакомительного фрагмента.