Тем временем проехала по новому кругу пара конных милиционеров. Рядом со мной на лавочку уселись две старшеклассницы – пивка выпить да по-сигаретке выкурить. На противоположной скамейке появилась еще одна девушка постарше крашенная блондинка. Она достала из сумочки красочный журнал и углубилась в чтение. На большом экране вновь рекламировали неунывающего хохмача Фоменко, который как-то в пору существования бит-квартета «Секрет» согласно кивал головой на заявление то ли Максима Леонидова, то ли Заблудовского, о том, что их мужская дружба крепка на век, и если что-то помешает им вместе выступать на эстраде, то они уйдут работать на завод или все-равно куда, лишь бы не расставаться. Но не ушел на завод никто. Первым сбежал из «Секрета» Леонидов, возомнив себя последователем Элвиса Пресли, сыграв его роль в мюзикле. Да к тому же и голос еврейских предков позвал на землю обетованную. Потом и Фоменко подался в шоу-бизнес, оставив «Секрет» без особых мучений… Времена красивых поступков сменились временем шоу. Настала пора «рубить бабки» и «разводить лохов» через телевидение. На кой черт нужна слава участника бит-квартета, когда можно хорошо поиметь на поприще шоумена. Там был один из четверых, а здесь единственный и неповторимый грубовато-пошловатый, то есть свой «в доску» для «высшего света», сформировавшегося из «братков» и «демократов». Теперь его знают все. Даже эти пожилые собиратели бутылок, которые по-прежнему продолжают систематически осматривать урны в поисках еды. На шоу они, конечно, билет не купят, но реклама и газеты, вытащенные из «мусорок», делают информацию о «звездах» доступной и для них.

Еще трое любителей пива, купив по бутылке здесь же с рук у бабушки, подстелив газетку, разместились на гранитном высоком бордюре. Парням лет по двадцать. В кожаных куртках, в джинсах. Один из них поднялся и подошел к валяющемуся в траве подростку. Присел возле него на корточки. Протянул сигарету. Тот, как должное, принял подаяние и, не рассматривая, сунул в карман. Руки его в грязи, в цыпках…

– Чё у тебя с ногой?

Подросток что-то невнятно пробормотал и отвернул ошметки бинта. Открылась ужасная гноящаяся рана.

– Ва-ва. А-а-а! – пояснил он, как бывает ему больно и, считая, что достаточно продемонстрировал свою благодарность за полученную сигарету, не обращая на парня внимания, улегся вздремнуть на зеленом газоне.

Тлеющий окурок прилип к его нижней губе. Вместо подушки он использовал кроссовку. Парень положил рядом с ним еще несколько сигарет и пошел к свом товарищам, негромко ругаясь:

– … им уже на все наплевать. Они в открытую жируют, гады! Валим, мужики, отсюда, а не то я какому-либо «сопляку голубому» невинному башку сорву.

Конная милиция появилась по третьему разу. Остановили двух арабов. Проверяют у них документы, не слезая с лошадей. Девчонки рядом со мной дососали по второй бутылке пива. Реклама зазывала на карнавал джаза. На светофоре остановился желтый троллейбус с надписью «Осторожно, дети!» Подросток, поднявшись с газона, что-то радостно крича, понесся на четвереньках за уборочной машиной. Внимание на него больше никто не обращал. Правда, совсем юные тинэйджеры тормознули возле подземного перехода и один бросил другому:

– Ты смотри, живой еще, бля! Ползает сучонок…

Девчонки закусили пиво сигаретным дымком и понеслись к какому-то Жанну на клеевую тусовку. Я посмотрел в сторону девушки с журналом и… встретился с нею взглядом. Она улыбнулась.

– Отдыхаете?

– Да, вот… – несколько растерялся я.

– А что записываете. Если не секрет? Не стихи ли?

– Да нет. Заметки. Зарисовки с натуры от нечего делать.