Но на самом деле это поле показалось мне очень подходящим местом для столкновения двух армий. Поле с двух сторон ограничено руслами притоков Аялона[107]. Восточнее и юго-восточнее, не далее трех километров – невысокие холмы, позволяющие видеть все поле и в то же время дающие возможность скрыть часть войск. До крепости Рамла не больше шести километров. Для конницы меньше часа езды. Если сюда завлечь войско крестоносцев, то оно вынуждено будет идти в междуречье притоков Аялона на юго-восток и выйдет почти к холмам. Идеальное место для бокового удара конницы. Я объездил все поле, посмотрел, где можно преодолеть притоки Аялона, составил схему поля, ручьев и окрестностей и, наконец, успокоенный вернулся в крепость. Как раз к ужину.

За ужином эмир Шаддад рассказал мне массу историй о династии владетелей этих мест сеньорах Рамлы, Лидды и замка Ибелин (Явне). Я слушал вполуха, пока он перечислял бесконечных графов Ибелин[108]: Гуго, Петр, Балдуин, Томас. И только когда он упомянул Балиана II Ибелина[109], защищавшего Иерусалим во время осады его Салах ал-дином и сдавшего его на относительно почетных условиях, встрепенулся и стал вслушиваться. Я внезапно вспомнил кинофильм «Земля обетованная», главным героем которого является Балиан д’Ибелин.

Комендант рассказывал, как году в тысяча сто семьдесят седьмом Балиан II взял в жены Марию Комнин[110] – вдову короля Амальрика[111] и племянницу императора Мануила[112]. Я не очень хорошо помнил фильм, но то, что рассказывал комендант, совсем не было похоже на сюжет фильма. После поражения армии Иерусалимского королевства в битве при Хаттине Балиан II избежал гибели или пленения. В начале июля тысяча сто восемьдесят седьмого года он вернулся в Иерусалим и оказался фактическим правителем королевства. Командовал обороной Иерусалима во время штурма города войсками Салах ал-дина осенью тысяча сто восемьдесят седьмого года. Сдал город на относительно почетных условиях, после того, как пригрозил Салах ал-дину разрушить мусульманские святыни. Комендант несколько раз подчеркнул благородство великого эмира Салах ал-дина, однако меня удивила сумма выкупа, который получил эмир, выпуская жителей Иерусалима на свободу. Оказывается, он брал с каждого выпускаемого жителя десять динаров. Немало. А двадцать тысяч жителей, которые не смогли заплатить эту сумму, попали в плен. Правда, из них он отпустил за относительно небольшой выкуп на свободу шесть тысяч стариков – мужчин и женщин. Но остальные были проданы или использовались на строительных работах в Египте и Иерусалиме.

1218 – 1219 годы

Большую часть конников и всю пехоту я оставил в Лидде под командованием Мухаммада, а сам с полусотней всадников отправился дальше. Солдаты и лошади отдохнули, и мы через двадцать минут скачки уже были в стенах Рамлы. Нас встречал комендант, молодой мужчина по имени Ахмад, бывший мамлюк султана ал-Адила. На меня он произвел хорошее впечатление. Деловой, не суетливый. Происходил откуда-то с Кавказа. Собственно, он и сам не мог сказать, где его родина, так как был захвачен в плен и продан в Египет пяти лет от роду. Потом долгая муштра в мамлюкской воинской части, походы по всей Сирии, Палестине и Египту. И вот теперь сидение в заштатном гарнизоне.

Положение Рамлы очень удобное: до Яффы – восемнадцать километров, до Иерусалима – тридцать шесть километров, до Наблуса немного больше. Я с печалью смотрел на протяженные стены Рамлы, разрушенные когда-то Салах ал-дином и слабо восстановленные за прошедшие почти тридцать лет. Я понимал, что сделать город неприступным не удастся. Бесполезно тратить деньги. Но гарнизон в нем был нешуточный. Более двухсот пехотинцев и пятьдесят всадников. Мы провели с Ахмадом смотр гарнизона. Солдаты тоже произвели на меня хорошее впечатление: сытые, довольные, амуниция в порядке, лошади отличные.