К вечеру сопротивление булгар прекратилось, город пал.

Позже, проезжая по улицам города и любуясь красивыми зданиями, высокими минаретами, я удивлялся, как можно руками рабов построить такую красоту. Особых разрушений и пожаров не было. Мы заставили местных жителей вывезти за стены все трупы и сжечь. Освободили около тридцати тысяч рабов. Рабства больше двух-трех лет никто не выдерживал. С рабами здесь обращались жестоко, били постоянно. Оставшемуся в живых населению был зачитан глашатаем указ: если булгары сделают хоть один набег за территорию ханства, то их вычеркнут из списков живых. Кирдык тогда всем участникам. В этом же указе я отменил рабство по всему ханству. За неповиновение – высшая мера. Пусть учатся сами работать, а то привыкли разбоем жить. На тему рабства имел с тестем очень серьезный разговор. Все-таки выбил из него уговор – русичей в рабство не брать. Вот ведь феодал недобитый. Ладно, начало положено. Кстати, когда тесть прочитал мой указ, долго кривился, потом выдал:

– Не хотел бы я быть твоим врагом. Не перегибаешь палку?

– Нормально, в самый раз.

Его, видимо, зацепила концовка указа. Она гласила: оружие может иметь только стража и охранники важных лиц, количество оных будет оговорено в специальном уложении. Наказание за нарушение указа одно – смерть.

Тесть долго не мог въехать в смысл сего выражения. А когда понял шутку – хохотал до икоты и дрыгал ногами, валяясь по ковру. Свою главную ставку мы устроили на берегу речки Бездны – подальше от стен.

Толгат-хан по случаю победы устроил пиршество. Достали они меня своими банкетами. Нет, повод действительно был, но не мог я уже смотреть на хмельные молочные напитки. Скулы сводило – их пить только с похмелья.

Чувство юмора у моего тестя иногда зашкаливает. Он ведь что отмочил – отдал мне во владение Булгарское ханство. Поначалу я отказывался: на хрена мне такой геморрой. Позже, подумав хорошо – согласился. Найду толкового наместника, пусть заправляет делами. А пока придется самому разгребать. Один полк гвардейцев и спецназ сейчас шуруют по всему ханству. У них две задачи: подавление всех очагов сопротивления и освобождения пленных. Попутно: оглашение моих первых указов. Для начала решил вдвое снизить налоги. Спецназ по списку ликвидировал ханов и прочую знать, всех, кто засветился в набегах на Русь. К моему удивлению, в Болгаре жило некоторое количество русичей – купцы, ремесленники. И, чего я не ожидал, имелась православная церковь. В вопросы веры я не лез: у каждого свой бог. Охрану к русской слободе на всякий случай поставил.

Ну, хан подсуропил – столько всего навалилось, кручусь как белка в колесе.

А он щерится да подкалывает, зараза. Все, ставлю наместника – из меня администратор никакой. На эту должность своим указом назначил своего темника Тахира, из башкир. Мужик справедливый, но суровый. Он их научит свободу любить и с какой стороны репку есть. Такие указания ему и дал, главное – геноцид не устраивать. Он должен создать три тумена из пленных булгар. Особое внимание обратил на развитие торговли и ремесел. Таможенную пошлину уменьшил вдвое. Пока на год, а там посмотрим. Под его началом оставил один тумен ногайцев. За три недели, что стояли у Болгара, мои орлы прошли ханство вдоль и поперек. От булгарской знати осталась меньше трети. Двадцать тысяч бывших рабов привели мои воины, а сколько погибло и продано на крымских базарах да на базарах Кафы!.. По всем кочевьям и стойбищам шла конфискация оружия, в основном плохого качества. Металлолома приперли много, больше трех десятков возов. Оружие получше лежало отдельно. Мне гвардейцы презентовали пару сабель из дамасской стали и золоченую кольчугу с зеркалами на груди. Также из степи пригнали четыре воза с золотом и украшениями. С тестем и его сыном все поделили по-честному, не забыли и нукеров. У меня многовато золотишка образовалось, но я знал: впереди большие траты. С моими «наполеоновскими» планами и этого может не хватить. Небольшую часть оставил Тахиру в казну, на первое время. Наконец отбыли в кочевье, стоявшее на берегу Камы. Я ехал в конфискованной карете – ее нашли в главном эмирском дворце. Откуда ее булгары сперли, ума не приложу. В ногах, свернувшись в клубок, спал Сынок. И неудобно ему и тесно, но нет, нужно быть рядом со мной. Сильно привязались мы друг к другу.