– Надо выделить крупный резерв. На правом фланге сосредоточить кавалерию. Отбить лобовые атаки и, пустив в дело резерв, тем самым отбросить противника к берегу.

– Ну, предположим, – устало согласился Меньшиков. – Это в идеале. А коль что пойдёт не так? Допустим где-нибудь прорыв.

Хрущёв внимательно смотрел на карту, обдумывая ситуации, но по лицу его было видно, что стратег в затруднении.

– Вот что, Александр Петрович, – сказал Меньшиков, не дождавшись его ответа, а, может, не желая продолжать беседу, – мне нужна дорога на Севастополь в неприкосновенности. И прикрывать её должна боеспособная часть, а не резервные батальоны.

– Вы хотите иметь шанс отойти на следующий рубеж? Но он не подготовлен: ни у Качи, ни у Бельбека. Мы должны здесь стоять до конца, – решительно возразил Хрущёв.

– Согласен с вами: стоять до конца! А если не выстоим?

– Так, как же…, – растерялся Хрущёв.

– Вы когда-нибудь встречались на поле боя лицом к лицу с гвардией?

– С гвардией? Нет.

– Идите, – коротко бросил Меньшиков. – Если хотите – изложите письменно свои соображения, я их рассмотрю.

– Разрешите вас спросить, князь, откровенно, – потребовал Хрущёв. – Я, как ваш подчинённый, имею право знать, почему мы оказались в столь затруднительной ситуации?

– А сами вы не догадались?

– Простите, нет.

– Все очень просто, дорогой Александр Петрович. – Меньшиков распрямился. Швырнул карандаш на карту. – Год назад князь Горчаков Михаил Дмитриевич, нынче командующий Дунайской армией, делал доклад царю, в котором утверждал, что для обороны Крыма и Одессы достаточно держать одну пехотную дивизию. При всем моем уважении к князю Горчакову, он сильно просчитался. Мне этот просчёт как-то надо исправлять. Конечно, не предполагалось, что против нас выступят мировые державы. Защита нужна была от турецких диверсий с моря. А, вон, видите, как вышло. Чтобы здесь, в Крыму содержать большую армию, у нас нет ни магазинов, ни складов, ни дорог. Казарм – и тех в достатке не имеется. В Петербурге же до сих пор думают, что основной театр военных действий развернётся на Балтийском побережье и, может быть, в Польше. Так же предполагалась возможная высадка в Одессе и на Кавказе. Мне все же удалось с большим трудом доказать императору, что именно Севастополь, как база Черноморского флота, является главной мишенью.

– У нас в достатке резервных частей. Нужно потребовать их перебросить в Крым, – предложил Хрущёв.

– Потребовать можно, – иронично согласился Меньшиков. – Но так, как в Крыму не налажены пути снабжения, мы рискуем оказаться в таком же положении, что и испанцы, когда к ним пришёл Наполеон. Король Карл поставил под ружье огромную армию. Но его штаб не смог наладить тыловую поддержку. У солдат – никакой выучки. Лошадей не хватало. Боеприпасов – в обрез. Кормить солдат нечем…. В итоге: армия превратилась в толпу оборванцев и постоянно терпела поражение за поражением. Очень надеюсь, с нами подобного не произойдёт. Вот так, Александр Петрович.

Пустынные возвышенности перед рекой Альмой ожили. Появились казаки на резвых конях. Обследовали местность. За ними подошли сапёры. Подкатили обозные фуры. Следом за фурами шагали гренадёры. Штабную палатку главнокомандующего поставили недалеко от Севастопольской дороги, на самом высоком месте. У входа на треножном штативе водрузили телескоп. Объектив был направлен в сторону Евпатории. Главнокомандующему докладывали о прибытии батальонов. Он назначал кого-нибудь из офицеров штаба отвести батальоны на заданную позицию. Приказал возле палатки поставить широкий стол. На столе расстелили карту. Края придавили камнями, чтобы ветер её не сдувал. Вокруг собрались офицеры штаба.