– Нет. Государь решил: Если нельзя ничего сделать, то и нечего думать об этом.

– Вот, так новость, – недовольно покачал головой Кречен.

– Тогда я вызвался в командировку вместе с вами, дабы организовать оборону до последнего солдата. Мне почти удалось….

– Вы сделали очень многое. Спасли знамя. Меня вызволили. Я благодарен вам. Как доберёмся, обязательно подам рапорт и отмечу все ваши подвиги. Но форт мы бы все равно не спасли.

Шлюпка вышла в открытое море и направилась к берегам Финляндии. Утренняя дымка незаметно таяла. Впереди неровной серой полоской обозначился берег. Как вдруг сбоку в тумане показался силуэт корабля. Канонерка заметила шлюпку и повернула к ней, пыхтя трубой.

– Англичане! – увидел Шеншин. – Надо знамя утопить.

Он скинул шинель. Размотал знамя. Завернул в полотнище, заранее приготовленное, чугунное ядро.

– Погодите! – остановил его Кречен, – Это наша канонерка, путиловская!

Главнокомандующий, приехав в город, срочно собрал в «Екатерининском дворце» старших офицеров.

– Спасибо вам, Эдуард Иванович, – поблагодарил Меньшиков Тотлебена. – Вы очень мне помогли. Считаю, что вы достойны носить звание полковника.

– Служу во славу царя и Отечества! – ответил Тотлебен. – Но я, всего лишь, делал то, что умею.

– Вы не представляете, что вы совершили. Возвели на голом месте неприступную крепость…. Я восхищаюсь вашим трудолюбием и прозорливостью. Теперь союзники вынуждены будут зимовать в окопах. Вот вам и Москва двенадцатого года.

– Потери большие, – напомнил Нахимов. – Больше тысячи человек выбыло. Потом, Корнилов….

– Да, да, все понимаю. Владимир Алексеевич погиб героически. Согласен: потери большие, но пополнимые, – возразил Меньшиков. – Дорога к Перекопу осталась за нами, а, значит, снабжение наладим. Вскоре на море начнутся осенние шторма. Посмотрим, как владычица морей, Великобритания, справится с нашей буйной лужей. Англичане думали, что от одного грохота их новых пушек, мы должны будем выкинуть белый флаг. Но Севастополь не Иерихон, а лорд Раглан ничуть не Иисус Навин. Кстати, вот свежая английская пресса, – показал он на стопку газет. – Интересные новости пришли из туманного Альбиона. Оказывается, на днях доблестные королевские войска триумфально вошли в Севастополь, а я опять покончил с жизнью, дабы избегнуть позорного плена. Смотрите, какая весёлая карикатура: общипанный двуглавый орёл удирает от английского льва и французского петуха. Что ж, пусть посмеются, покуда морозы не грянут.

– Гарнизон нуждается в порохе и снарядах. За дни бомбардировки на складах почти не осталось боевого запаса, – сообщил Нахимов. – Каждый день на бастионах мы теряем больше двухсот человек. Нам нужна передышка или хотя бы ослабление обстрелов.

Тотлебен добавил:

– Первый натиск мы отстояли. Но если противник все же решится на штурм, выдержать его будет весьма сложно. Надо хорошенько укрепить линию. Необходимо поставить дополнительные батареи. Исправить разрушения на бастионах. Построить укрытия для резерва.

– Разведка донесла, что к Балаклаве недавно подошёл большой караван судов, – сказал Нахимов. – К противнику прибыло подкрепление. Так же наблюдатели заметили, как под прикрытием ночи сгружали осадную артиллерию.

– Считаете, нужен отвлекающий удар? – задумался Меньшиков.

– Хоть как-то на время необходимо отвлечь противника от Севастополя, – поддержал Тотлебен.

Меньшиков вопросительно взглянул на генерала Горчакова.

– Что скажете о состоянии армии?

– Армия готова к бою, – не очень уверенно доложил генерал.

– Коль готова, – надо действовать. К середине октября я ожидаю долгожданное пополнение, – обнадёжил всех Меньшиков. – Наконец-то мне пришлют настоящие боевые части. К Севастополю следует первая бригада генерал-майора Семякина: Азовский и Днепровский полки, Так же мне обещали в скором времени прислать Украинский и Одесский.