– Посмотрите, что ротмистр себе позволяет! – негодовал Бодиско.

– Я позволяю себе защищать Отечество и не трусить перед врагом! – грозно отвечал Шеншин.

– Николай Васильевич, голубчик, – обратился к ротмистру Кречен. – Ну, что вы, ей богу!

– Я желаю стоять до конца! Я желаю встретить в штыки врага! – решительно говорил Шеншин.

– Вы не встретите врага, – возражал ему Бодиско. – Нас всех перекалечат бомбами.

– Яков Андреевич прав, – пытался урезонить его Кречен. – Перестреляют.

– Тогда я требую взорвать пороховой склад! – не унимался Шеншин.

– Там взрывать нечего, – развёл руками Кречен. – Пудов двадцать осталось. Вот вам крест.

– Хочу убедиться! – не поверил ротмистр.

Все вместе спустились во двор. Хозяйственные постройки пылали ярким пламенем. Тушить их было бесполезно. Кругом валялись вражеские ядра и осколки бомб. Шеншин заглянул в пороховой погреб. Вылез оттуда мрачный.

– Теперь вы мне позволите сдать форт, дабы избежать лишних жертв? – потребовал Бодиско.

– С одним условием! Пусть спустят флаг и отдадут его мне, – согласился Шеншин. – Я буду прорываться.

– Ваше благородие, дозвольте с вами, – вышел вперёд из кучи солдат рыжеусый рядовой Ярыгин. – Я тут каждую тропку знаю.

– Ярыгин – везучий чёрт, – сказал Бодиско. – Он вас точно выведет. И генерала Кречена прихватите. С Богом!

***

Ротмистр Шеншин обмотал вокруг тела знамя форта, надел солдатскую шинель, потребовал себе ружье со штыком. Генералу Кречену в помощь были отряжены два крепких финских добровольца. Пользуясь темнотой, отряд в тридцать человек выскользнул из пролома горжевой стены и ползком пробрался к французским позициям.

Французские стрелки с большим интересом наблюдали, как их артиллерия громит форт. Никак не могли предполагать, что на них из темноты вдруг выскочат русские солдаты. Поднялась паника. Французы бросились бежать. Когда офицерам удалось остановить солдат, русские пробились к лодкам, разогнали охрану и отплыли на трёх шлюпках. За ними в погоню бросился пароход, но лодки ушли по узким протокам и рассыпались среди многочисленных островов. Пароход налетел на мель и был вынужден прекратить преследование.

Солдаты дружно работали вёслами. Шеншин сидел на руле. Генерал Кречен расположился у его ног. До их слуха доносилась канонада. Башня «Z», стоявшая на острове Престэ ещё отстреливалась.

– Эх, надо было остаться! – все сетовал Шеншин. – Слышите, наши ещё держатся, а мы удрали.

– Но послушайте, какой бы в этом был смысл? – успокаивал его Кречен. – Я понимаю, вы молоды, полны отваги. Вам дорога честь. Вам нужны подвиги…. Но мы бы все равно оказались в плену.

– Знаете что обидно, Эдуард Петрович, – глухо произнес Шеншин на французском, чтобы солдаты не поняли их разговор. – Наше командование прекрасно знало о готовящемся штурме.

– Как это – знало? – Генерал Кречен обернулся и удивлённо посмотрел на ротмистра.

– Прямо перед нашим с вами отплытием император в Кронштадте проводил совещание по поводу действий на море. Уже были получены сведения, что Бомарзунд будут захватывать.

– И государь?

– Он предложил объединить отряды кораблей из Кронштадта и Свеаборга, затем атаковать противника вблизи Ревеля. Тогда бы адмирал Нейпир был бы вынужден оттянуть свои силы от Аландских островов.

– И что же помешало столь здравому замыслу?

– Адмирал Рикорд струсил. Сказал, что у противника преимущество в винтовых кораблях. Отряд вражеских кораблей уйдёт, как только заметит наш флот на горизонте. А, вот, наши корабли потом не успеют отойти к фортам, если Нейпир бросится в погоню. И адмирал Литке его поддержал.

– Царь не настоял?