По половицам хлибким и скрипучим

Побрёл, шатаясь, будто на зыбучем,

Расхристанном пиратском корабле.

А дом и был, считай, гнездом пиратским:

Чуланчики, закуты… вот где «братцам»,

Бродягам-то раздольице!.. Но где

Настёнка?.. Дверь толкнул. – Темно… другую…

И третью… и – увидел дорогую,

Да как увидел! – В полной наготе.

У зеркала, средь крохотной светёлки

Стоит, коса распущена… заколки

Неспешно разбирает… и черны

Власа её, пролитые волною,

Всей плоти нестерпимой белизною

Ещё чернее – в синь оттенены…

………………………………………………………..

………………………………………………………..

– «Ну, что опешил?.. Хороша Настёна?.. —

Меня завидя, вовсе не смущённо

Спросила, повернулась… подошла

И обвила руками… и мгновенно

Всё зашаталось – пол, кровать и стены,

И зеркало расплылось в зеркала…

………………………………………………………

………………………………………………………

…о Боже, что творилось в этой смуте,

В тумане этом!.. Жаркой каплей ртути

Она металась в белых простынях,

И задыхаясь в чёрных, влажных космах,

Я продирался, плыл сквозь недра – в космос,

Плыл в чёрных звёздах, в золотых огнях.

Хотелось до конца, совсем забыться

И в бездне бездн зарыться, раствориться

И никогда на землю не сходить,

Обволокнуться тёплой, млечной влагой,

И плыть в мирах, и косной, звёздной тягой

Протягновенный ужас бороздить,

Хотелось раздавить её, такую

Беспомощную, жалкую – тугую,

Мерцающую капельку огня,

Огня, руды, неясного начала,

Чтоб источилась, чтоб иных не знала

Начал, изничтожаясь, – лишь меня!..

Но капелька упругая мерцала

И в бездне бездн, как будто отрицала

Саму возможность безначалья, тьмы,

И я всплывал, влекомый долгим кликом,

И вновь склонялся над безумным ликом,

И вновь сквозь бездны проплывали мы…

………………………………………………….

………………………………………………….

… – «Что, хороша?.. – Уже смеясь, играя,

У зеркала стояла, собирая

Размётанные кудри – ты гляди,

Заснул, никак?.. Оденься, сделай милость…»

***

В жару, в смятенье я гадал: приснилось?

Иль впрямь она колдунья?.. На груди

Под левым, ало вспухнувшем по-детски

Сосочком пламенел тревожный, резкий

Косой рубец… я подошёл, слегка

Коснулся, пальцем проведя несмело…

– «Что это? Нож?..»

– «Он самый… было дело…

Как видишь, не доделали. Пока…»

***

И, одеваясь, в прозаичном тоне

Поведала как сиротой в притоне

Подпольном очутилась…

затворил

Сосед-подонок, благодетель якобы,

В бордель для извращенцев и маньяков,

Где чуть ли не в цепях «гостям» «дарил»

Таких же, как она, сирот, подростков…

В кровавых оргиях, садистских розгах

Зачахла б, как они…

но не смогла

И года издевательств сладострастных

Снести от распалённых, безобразных

Тельцов, набитых златом… и – сбегла.

Точнее, попыталась. Страшно били.

Опять бежала. И опять ловили.

В подвале чуть не насмерть засекли.

Но не могла смириться…

***

И навеки

Узнала – принужденьем в человеке

Привить лишь отвращение смогли:

Кому к работе, а кому-то к дому,

К семье, к благополучному содому,

А ей – к постели, где должна, должна,

Всегда и всем должна – рабыней, тварью,

Товаром быть!.. Но, стольких «отоваря»,

Раз навсегда зарок дала она:

Нигде, ни с кем, хоть в золотые узы,

Не вступит, никакой другой обузы

Не примет от мужчины, кроме той,

Единственной, воистину блаженной:

Жалеть, любить… быть самою вселенной

Для всех, сверкнувших искрой золотой

На чёрном небосклоне…

……………………………………………………………

……………………………………………………………

…вот, вырвалась… да памятка осталась —

Точно заминки не было, она

Продолжила всё так же просто, ровно —

«Дань» выплатила… ну, а то, что кровно,

Так тем добрей урок, верней цена…

Ну, я пойду, дождись…»

………………………………………………………..

………………………………………………………..

…река, петляя, вышла наконец-то

В просторный лог, где старый, неважнецкий

Перилами чернел дощатый мост.

– «Ну, вот и «смычка» наша. Здесь до рынка