Поэт, поскольку смутными словами

Мутишь сердца… да есть ли кто меж вами,

Смакующими сладостный дурман,

Сознавший, что дубасит каждым словом

(Особенно искусным) по основам,

По сердцу бытия, какой обман

Процеживает в жизнь, каких чудовищ

Впускает в мир?..

Из всех земных сокровищ —

Я продолжал пытать его, поняв,

Что зацепил – огонь был самым главным,

А он-то и похищен достославным

Ворюгой-Прометеем. Зевс был прав,

Послав того на муки… только мне-то

Что за отрада? Поздно. Кто-то, где-то

Смекнул, – сложил очаг. Мудрец другой

Набычился башкой своей упорной —

Загнал огонь в котлы, турбины, горны,

Погнал по проводам… и вот рекой,

С притоками и ручейками, гневно

Клубясь в сердцах, в словах горя, напевно

Переливаясь, этот великан,

Змей Золотой к родному устью – к Смерти

Пополз с земли… сквозь все разломы тверди

Пополз к себе, в свой древний Океан…»

…………………………………………………………

…………………………………………………………

(Здесь частично восстановлены отывки из долгой и, кажется, покаянной речи Доната о саморазрушительной силе поэтических фантазий)

………………………………………………………….

………………………………………………………….

«…но время, время, время

Работает на гения!.. И бремя

Его химер вставляет в мир, где он

Потворством сотен тысяч ротозеев

Развёрстан средь анналов и музеев,

Откуда «малых сих» берут в полон

«Эстеты», – «приобщают» к новой вере»…

И прозелит в нашлёпках филоктерий,

Какой-нибудь безумный неофит

С восторгом в пещь подбрасывает хворост,

И где тут Божья Благовесть, где хворость

И бред мутанта – вряд ли различит

Неискушённый взор сквозь дым и тленье,

Сквозь выпуклые слёзы умиленья

Чудовищем, развоплощённым столь

Великолепно, столь «преображённым»,

Что обольщенье миром искажённым

Уже и самый Божий мир в юдоль

Химер, фантомов, инфернальных чудищ

Преображает… но кого осудишь,

Кто им судья?!.» – Вскричал Донат, вскочил

С приступочки возле печного устья

И заходил по горнице… и с грустью

Запели половицы…

из печи.

Мерцали прогоревшие поленья,

Сгущался мрак, и где-то в отдаленье

Поскрипывали, ёжась, кедрачи,

Мохнатое окно сверкало звёздно,

Печь остывала, и почти морозно

В избушке становилось…

……………………………………………………

……………………………………………………

(Тут размыто. Частично речь Доната восстановлена в Приложении)

………………………………………………………………….

………………………………………………………………….

(Здесь – ответ Донату «Второго Героя». Более полно см. в Приложении)

«…вот идол несвободы, фарисейства,

Начётничества!.. Страшный грех расейства —

Культ умиленья гением больным.

Неважно, что несчастен эпилептик,

«Он гениален! Он великолепен!..»

А каково ему? Его родным?

Вот где жестокость, вот бесчеловечность! —

За чей-то счёт… ведь не за свой же вечность

Здесь куплена?.. А ты представь, что твой

Сынок родимый – хвор. Но гениален.

Не хочешь? Страшновато? Пусть нормален,

Да здрав?.. А как же «гений мировой»?

«Да чёрт с ним!..»… А-а, вот здесь-то и оценишь

Чем куплен он, вот здесь и переменишь

Взгляд на него. И что увидишь вдруг?

Увидишь сонм горячечных фантомов,

В мир впущенных, гигантов или гномов,

Смыкающих собой порочный круг.

Они уже в фаворе и в почёте:

Ливрейные швейцары в позолоте

Их пропускают в лучшие дома,

Они законодатели всех мнений,

Всех мод… и вот уже «научный гений»

Их вверг в реторту точного ума…»

…………………………………………………………

…………………………………………………………

– «Но есть ведь и здоровые?.. Вопросом,

Каким-нибудь Толстенным Ломоносом

Не возразишь?.. Ведь им оценка – «Пять!»…

– «Сомнительно… но предположим даже… —

Кто их отсортирует? Кто докажет

Их здравие?.. – «Селекция» опять?..»

…………………………………………………………………….

…………………………………………………………………….

«…огонь, огонь! – Исчадье ада, света

Больной извив, излом, огонь – ведь это

Болезненный, несовершенный свет,

Как жар любви на уровне соблазна,