Но, стиснув зубы, воскресала
Ещё сильнее, чем была.
Тоскуют зимы над тобою,
А вёсны радуют теплом,
Лета шуршат густой травою,
И осени шумят дождём.
Прохладой ливня лес напился
И отряхнул свою листву
В стране, в которой я родился,
В стране, в которой я живу.
Россиюшка родная
Россия-Русь! Как скатерть самобраная,
Раскинулась от края и до края.
То сладкая, то горькая, то пряная,
Такая, – не как все… Да, не такая!
Запачкана во лжи и оклеветана,
Камнями бита, но в боях спасённая,
Ты в храме византийском исповедана
И Божьею невестой наречённая.
Нет, не сломить тебя треклятым ворогам!
И как бы ни сплотилась волчья стая,
Укрыта от невзгод защитным пологом
Заботливо, Россиюшка родная.
И под покровом доброй Богородицы
Стоишь опять, никем не покорённая,
Усталая немного от бессонницы,
Но бесконечно в свет зари влюблённая.
Сердечная, заботливая, милая,
Живёшь ты, никого не презирая,
Как будто лебедица белокрылая
В объятиях ромашкового мая.
Готовая сама прощать и каяться,
Страна моя, молитвой вдохновлённая,
Таёжная восточная красавица,
Не познанная всеми, несклонённая!
Середина
Безумный срок подходит к середине,
Жизнь постепенно перешла в галоп.
Всегда стремился я к своей вершине,
И всё с набега, бешено, взахлёб.
Ещё есть чувства нежности весенней,
Но поступь уж осенняя слышна.
И нет от дум презрительных спасенья,
А ночь без снов со мною холодна.
О, Русь моя – озёрная Россия,
Ты – с колокольной песней на устах,
Ты – по былым столетьям ностальгия,
Ты – оклик журавлиный в небесах.
И даже там, пред Богом, после смерти
Я не расстанусь, вешняя, с тобой,
И в бесшабашной праздной круговерти
Сойду с небес студёною водой.
Забарабаню дождиком по крыше,
Как барабанил кто-то до меня.
И та, любил которую, услышит
Мои стихи о ней на склоне дня.
Заснежило черёмухой в ограде
Заснежило черёмухой в ограде.
И май, теряя голову свою,
Весь перепачкан в солнечной помаде,
Дурачится в сиреневом краю.
Невнятное бормочет что-то ветер
И, косы расплетая у берёз,
Им встречи назначает на рассвете,
Надеясь на взаимности всерьёз.
И где-то здесь, совсем неподалёку,
За лугом, где вот-вот взойдут жарки,
Из-под земли пробил себе дорогу
Родник, бегущий в сторону реки.
Вновь дышит всё жужжа, звеня, играя.
И, радуясь раскидистой весне,
Я понимаю: Русь моя живая!
Живу я в ней, она живёт во мне!
Ромашковая Русь
А я ворвусь крылатым холодком
Туда, где в окнах плавятся рассветы,
И покружусь над тихим городком,
Насвистывая лунные куплеты.
Я звездопадом утренним сорвусь,
Чтобы, упав, твои обнять колени,
Моя страна, ромашковая Русь,
Что в локоны вплела цветок сирени.
Я к роднику, как будто бы к губам,
Вновь припаду, забыв про всё на свете.
И никому – ты слышишь! – не отдам
Поля хлебов, что треплет зрелый ветер.
В них – простота загадочной души,
В них – красота и стать самой природы,
И облака – почти что миражи –
Из года в год отсчитывают годы.
Льняное утро
Льняное утро ластится к деревьям.
Дорога наряжается в туман.
Дворняжек лай языческим поверьем
Доносится, как эхо, как обман.
Сирени цвет глядит из-за ограды.
Он для меня – любимая родня.
От петушиной звонкой серенады
Проснулся день у старого плетня.
Подбросил ветер солнце, как монету,
И озарил небесный монолит.
И любо сердцу радоваться свету,
Что странником за ставнями стоит.
Душе легко в заштопанной рубашке
Дышать свободой Родины моей,
Там, где гадает лето по ромашке
На простыне непаханых полей.
Между Адом и Раем
Я застрял между Адом и Раем,
Там, где нет ни дорог, ни тревог.
Здесь встречают надрывистым лаем,
Провожают – «Храни тебя Бог!»
Изгоняют всем миром ненастье,
Да бросаются грядки полоть.
Делят всё неделимое счастье,
Что когда-то послал им Господь.
Если любят – то только до смерти,