Многим таким вот криптолибералам Российская империя мила прежде всего тем, что ее можно противопоставить «злому и ужасному совку». Не случайно эти «симпатизанты» частенько говорят о ней, как о «первоклассной европейской стране», в которой все было «как у людей».

Но в реальности все обстоит совсем иначе. Российская империя не была «нормальной европейской» страной, хотя разного рода плутократы и двигали ее в этом направлении. И сделано было действительно много. Однако же Россия упорно не хотела прикасаться к самой сути западного капитализма. Показательно, что индустриализация в России происходила на фоне довольно-таки незначительной пролетаризации крестьянства. Рабочий класс России составлял где-то 10 % населения, однако же Россия находилась на пятом месте по уровню развития промышленности – и на первом месте по его темпам. Между тем на Западе высокие темпы роста индустрии были обусловлены разорением большинства крестьян и пролетаризацией самого крестьянства. В России же была возможность избежать пролетаризации в больших масштабах. Крепкая русская община поставляла в города небольшую часть своих членов, которые просто не желали заниматься земледельческим трудом. И так получалось, что их энергии хватало для успешной индустриализации нашей страны. Вообще, русские рабочие были великолепно организованы – в России наблюдалась самая большая концентрация производства и рабочей силы. В 1913 году на крупных отечественных предприятиях (свыше 1 тысячи работников) трудилось 39 % всех рабочих (тогда как в Германии – 10 %). В одном только Петербурге было сосредоточено 250 тысяч фабрично-заводских пролетариев. И это все при том, что «государство по-прежнему занимало господствующие позиции в хозяйстве страны. В России был большой государственный сектор хозяйства, в состав которого входили Российский государственный банк, 2/3 железных дорог, огромный земельный фонд, в том числе 60 % лесов, военная промышленность и многие промышленные предприятия в других отраслях… Часть промышленности оставалась собственностью государства. Государственные предприятия находились вне сферы рыночных отношений… Казенные заводы «не являлись коммерческими учреждениями», что подчеркивалось в официальных документах… Царская бюрократия старалась расширить сферу казенного предпринимательства из-за боязни, что частные компании могут неожиданно отказаться выполнять казенные заказы и таким образом сорвут перевооружение армии и флота… Однако позиции государства в экономике не ограничивались государственным сектором. На развитие промышленности влияли и государственные заказы. Такие заказы давали почти все ведомства, начиная с Министерства путей сообщения и кончая Морским министерством. Еще одним направлением государственного воздействия были казенные монополии и акцизы, которые в совокупности давали около половины государственного дохода… Итак, одна часть промышленности находилась в собственности государства, другая часть в той или иной степени подлежала государственному регулированию. Но обе эти части оставались практически вне сферы рыночных отношений» (А.А. Новиков. История российского предпринимательства).

Либеральные историки любят порассуждать о том, что казенное хозяйство отличалось бюрократизмом, коррупцией и неэффективностью. Но как тогда объяснить следующий факт – до секвестирования и перехода под госконтроль (в 1916 году) Путиловский завод почти не делал шестидюймовых снарядов, тогда как после нее он стал производить половину от всего количества этих зарядов, выпускавшихся в России?