Но Званцева сдержалась. Она взяла себя в руки, и лицо её обрело свои прежние черты.

– Я ведь и не курила вообще-то, – сообщила она. – Так, когда-то в молодости баловалась. А тут закурила. Ну, ничего, я брошу. Тут вот на курорте и брошу. Лучше уж вина выпить, правда?

– В Венгрии замечательные вина! – подхватила я тему. – Я не врач, но посоветую – отдыхай, гуляй больше, пофлиртуй, в конце концов! Ты же красивая женщина! В Хевизе есть, где время провести. Завтра в Атриуме, у озера, состоится концерт в честь Имре Кальмана. Соберутся курортники из разных отелей! Будут танцы, будет весело!

– Думаешь – я ещё ничего? Могу на что-то рассчитывать?

– Ты очень даже ничего! Я тебя сразу отметила!

Я не кривила душой – Званцева действительно была хороша собой.

– Ну, спасибо! – поблагодарила она. – Вроде бы всё про себя знаешь, а приятно комплименты слушать! Особенно в трудные минуты. Эх, у меня ведь с мужем бизнес общий! Сыну пятнадцать лет. Ой, не знаю, как дальше жить, что делать!

– А пока ничего особенного. Отдыхай, развлекайся. А там видно будет.

– А и правильно! – согласилась Званцева. – Отдохну по полной программе всем назло!

– А муж знает, куда ты уехала?

– Нет, он не в курсе. Я быстренько вещички собрала и улетела. Как думаешь – позвонить, сообщить?

– А как вы расстались?

– Да никак. Я фотографии домой принесла, молча перед ним положила. Он что-то там объяснять пытался. А у меня как отрезало! Не могла ни слышать его, ни видеть! Всё опротивело!

– Ничего, всё образуется. Главное, вернуть себе самообладание, – увещевала я.

– Я и не пойму – потеряла я мужа или нет? Недавно был свой, родной. Жили, как люди. Дом загородный строили. А теперь? – размышляла вслух Званцева. – И чего я в багажник полезла? И почему нас, баб, вечно тянет всё про всё знать?

– Ну-ну, муж и теперь тебе не чужой, – сказала я.

– Возможно. Слушай, Вика, а пойдём со мной на дегустацию! – заявила Званцева.

Я ответила ей не сразу. У меня были свои личные причины не появляться в бальном зале.

– Вика, ну, я прошу тебя! Пойдём! Как-то неудобно мне одной туда являться. Составь компанию одинокой женщине! – Званцева заметила моё замешательство и принялась настойчиво уговаривать.

Такое беззастенчивое использование моей чуткости начинало меня раздражать, но я винила только себя – перестаралась со своей жалостью! Надо признаться, я периодически обнаруживаю себя по уши увязшей в болоте чьих-то личных проблем. Потом я вытаскиваю себя из этого состояния за те же уши, которыми выслушивала чужие тайны.

Эльвира подавляла, Эльвира подминала, Эльвира манипулировала, несмотря на свою тоску. Она была сильной женщиной, и мне следовало действовать осмотрительней. Когда имеешь дело с русскими, нельзя забывать, что у них размыты грани дозволенного. Я и не заметила, как санитарная дистанция между нами сократилась. Пришлось сопровождать госпожу Званцеву в бальный зал отеля.

Мои «новые русские» сидели одним рядком. Лёнчик, Лёвчик, затем Людмила Ивановна, её дочь Ирина, а крайним был ДНК. Перед ними стояли бокалы, плевательницы и тарелочки с пресным сырным печеньем. В зале слышался негромкий беспечный говорок, а глаза у всех дегустаторов блаженно блестели – от удовольствия и возлияний.

Работали два переводчика. С русскими общался Олег – симпатяга, умница, здоровяк, остряк. Он галантно встретил нас с Эльвирой на входе.

– А вот ещё две прекрасные дамы! – театрально воскликнул Олег. – Просим, просим!

Эльвире он поцеловал руку, а меня свойски чмокнул в щёку. Мы давно знакомы. Олег – стопроцентный русский. Он проходил службу в советском гарнизоне в окрестностях городка Веспрем, где и влюбился в красавицу-венгерку. Олег изловчился обойти все препоны и счастливо жениться. Так он осел в этих краях навсегда. Олег любил Венгрию всей душой, почитал её второй Родиной и сумел неплохо устроиться. Олег сотрудничал с винодельческими хозяйствами: вёл презентации, работал на выставках, придумывал тексты для рекламных буклетов, этикеток, посредничал на деловых переговорах. Он всегда был мне очень симпатичен.