«…Хотя признаки жизни уже видимо исчезли, но мы решили позвать доктора, – продолжает свои записки князь Васильчиков. – По предварительному нашему приглашению присутствовать на дуэли доктора, к которым мы обращались, все наотрез отказались. Я поскакал верхом в Пятигорск, заезжал к двум господам медикам, но получил такой же ответ, что на место поединка по случаю дурной погоды (лил проливной дождь) они ехать не могут, а приедут на квартиру, когда привезут раненого.

Когда я возвратился, Лермонтов уже мертвый лежал на том же месте, где упал; около него Столыпин, Глебов и Трубецкой. Мартынов уехал прямо к коменданту объявить о дуэли. Черная туча, медленно поднимавшаяся на горизонте, разразилась страшной грозой, и перекаты грома пели вечную память новопреставленному рабу Михаилу».

Сразу же было возбуждено разыскное дело. По предписанию конторы Пятигорского военного госпиталя тело освидетельствовали. Вот что записано в документе:

«При осмотре оказалось, что пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра, при срастении ребра с хрящем, пробила правое и левое легкое, поднимаясь вверх, вышла между пятым и шестым ребром левой стороны и при выходе прорезала мягкие части левого плеча; от которой раны Поручик Лермантов (настоящая фамилия Лермонтова была именно такой. – О.Ш.) мгновенно на месте поединка помер. В удостоверение чего общим подписом и приложением герба моего печати свидетельствуем.

Город Пятигорск. Июля 17 дня 1841 года».

Подписали этот документ Пятигорского военного госпиталя ординатор лекарь титулярный советник Барклай-де-Толли и еще четверо присутствовавших при осмотре военных, судейских и жандармских чинов.

Пуля вошла в правый бок ниже последнего ребра, а вышла между пятым и шестым ребрами с левого бока. Почему такая странная косая траектория, если дуэлянты стояли напротив друг друга? Да потому, что идеально ровной поляны не нашлось, а местность при дороге шла под наклоном в 6–7 градусов. Лермонтову по жребию досталась позиция повыше, а Мартынову ниже. Соответственно и стрелял он, приподняв ствол пистолета, как утверждают некоторые исследователи.

Но если взять анатомический атлас и провести под-над ребрами линию, как описано, то будет не 6–7 градусов, а все 45! Это Лермонтову надо было на скале стоять, а Мартынову у ее подножия. Что же произошло? Разгадка, как мне кажется, вот в чем. Скорее всего, пуля, попав в правый бок, дала рикошет, и поэтому получился такой странный раневой канал.

Другого объяснения нет. Пуля срикошетила.

А во всем ли точен секундант Лермонтова князь Васильчиков, рассказывая про дуэль? В одной очень важной детали – нет. Его повествование относится к жанру мемуаров и писалось много лет спустя. Престарелый князь мог подзабыть, с какого точно расстояния был произведен смертельный выстрел.

Но документы, в данном случае из того же дела, ничего не забывают.

На следующий день после дуэли, 16 июля, группа из четырех следователей, прихватив с собой пребывающих в мрачном настроении секундантов – корнета Глебова и князя Васильчикова – выезжает на место дуэли к подножию Машука. Выясняют все детали. Стреляться должны были не с 10 шагов, как вспоминал Васильчиков, а с 15, каковое расстояние и отметили брошенными на землю фуражками. Это и есть барьеры, за которые заходить нельзя. Затем дуэлянтов поставили в десяти шагах от барьеров, каждого со своей стороны.

Если бы Лермонтов оставался на месте, как описывает диспозицию его секундант, выстрел Мартынова был бы сделан с 25 шагов. Попасть на таком расстоянии очень сложно, тем более когда противник стоит к тебе боком (что уменьшает площадь поражения живой «мишени»). Пистолеты той поры отнюдь не были высокоточным оружием, и с 10 метров можно было промахнуться. А Мартынов между тем делает, можно сказать, снайперский выстрел.