– Мы берём только наличные, мальчик.

Серёга, посчитав, что она пошутила, продолжал ей мило улыбаться, пытаясь протянуть средство платежа.

Мороженица, уперев руки в бока, гаркнула:

– Я же сказала только деньги и ничего кроме денег.

Серёгина вежливая улыбка выпендрёжника превратилась в гримасу. Он стоял, грея в руках мороженное и не понимал, что происходит. Всегда хорошо работающее изобретение, здесь дало сбой.

– Ну, что будешь платить? – сердитым голосом сказала продавец. —

Плати или отдавай всё обратно.

– У тебя нет немного наличных? – обратился Серёга ко мне.

Я на вскидку оценил сумму набранного, и усиленно завертел головой, давая понять, что моих карманных расходов, даже если бы их дали на месяц вперёд, точно не хватит.

Серёга всё понял и вывалил вкусно шуршащие пакеты на крышку передвижного, самодельного холодильника.

Продавец с недовольным видом стала укладывать их обратно.

Но тут Серёгу осенило. Он хлопнул себя ладонью по лбу, сказал:

– Какой же я, всё-таки остолоп.

– А где у вас в поезде банкомат? – спросил он у продавца.

Лучше бы Серёга промолчал.

Продавец, решив, что над ней издеваются, отложила свою работу, медленно подняла голову и высказала в адрес Серёги такое количество грубых высказываний, о существовании которых он даже не подозревал.

Мы со скоростью мысли ретировались обратно в купе.

Конечно, было подло с моей стороны, но внутри себя я ликовал.

Оказывается, не всё подвластно современным технологиям, и в будущем я ещё не раз в этом убеждался. Минус одно очко с цивилизации.

– Ладно, да не переживай ты, так с каждым может случится, – решил поддержать я друга, – давай лучше поглядим, что мне в дорогу дали, а то с твоим прогрессом можно с голодухи помереть.

Поезд, изредка подёргивая вагоном спокойно ехал мимо полей, лесов, рек, посёлков и городов. Останавливался на станциях.

А мы, разговаривая друг с другом смотрели в окно.

Проводник Петрович не показывался, да и новых пассажиров не прибавилось. Вагон шёл пустой.

За беседами мы и не заметили, когда стемнело.

Поезд, сбавляя ход, остановился на очередной станции.

Со стороны небольшого, одноэтажного, каменного, старинного строения послышался не понятно, что, объявляющий голос.

В окно нашего купе мы увидели, как мимо, по тускло освещаемому фонарями перрону, пробежала девушка. Держа за длинную ручку, она за собой катила чемодан на колёсиках.

Мы, молча проводили её взглядом.

И как только она скрылась из поля зрения, в дверь нашего вагона громко постучали. Стук в пустом вагоне походил на гром с ясного неба и за доли секунды долетел до наших ушей. Теперь мы смотрели не в окно, а друг на друга.

Наступила тишина.

Снова раздался стук.

Поезд издал гудок.

Стук в дверь больше не повторился.

Вагон дёрнуло, и мы поехали.

Через некоторое время мы услышали шум открывающейся двери между вагонами.

Снова стук. Теперь стучали где-то в нашем вагоне.

Серёга, подойдя к двери, прислонился к ней ухом.

Стук повторился.

– Что надо?

Услышали мы голос проводника Петровича.

– Кого в ночь принесло? Спокойно спать людям не дают?

– У меня билет в ваш вагон, – ответила проводнику девушка.

Тишина.

Её голос мне показался знакомым.

Серёга проверил защёлку на двери.

Послышались шаги по коридору, идущие в нашу сторону.

– Прячемся, – зашептал Серёга, отойдя от двери.

– Куда? – вытаращив глаза, прошипел я.

– Я туда, – показал он на ящик под сиденьем, – а ты туда.

Мы с трудом приподняли нижнюю полку. Серёга залез в ящик. Туда же к нему я покидал рюкзаки. Мне одному с усилием удалось опустить сиденье обратно. Другой ящик я открывал сам. Пришлось повозиться. Одному без помощи было трудно. Посмотрев внутрь, я пришёл к выводу: «Тесновато, да и сам себя не закрою».