Лишь разведывательные батальоны, имевшие роту легких бронетранспортеров, были способны хотя бы частью своих сил вести высокоманевренный бой на машинах. Такой бой в большинстве случаев оказывался полностью успешным, хотя легкий бронетранспортер как боевая машина мог рассматриваться только в качестве временного средства.

Боевой опыт показал, что роты бронетранспортеров для осуществления свойственных им задач также нуждаются в гусеничных машинах.

Вооружение разведывательных батальонов танковых соединений тоже было недостаточным. Это отчасти являлось следствием того, что они оснащались машинами, из которых бой вести нельзя.

Установка пулемета на легкие БТР рот бронетранспортеров не позволяла вести бой с машин. Не хватало 20-мм скорострельной пушки, способной вести борьбу с бронированными целями.

Наиболее слабым местом разведывательного батальона являлось недостаточное оснащение его противотанковыми средствами. Для ведения самостоятельных боевых действий необходимы были высокоподвижные и эффективные средства борьбы с танками противника. Если батальон не усиливался САУ или самоходными противотанковыми пушками, то он не мог вести успешную борьбу с неприятельскими танками при встрече с ними. Вооружение восьмиколесных бронеавтомобилей 75-мм пушками не привело к каким-либо существенным изменениям в этом вопросе. Большая высота машины и ограниченная проходимость препятствовали успешному использованию ее для борьбы с танками, тем более что бронепробиваемости 75-мм пушек для этого было явно недостаточно.

Приведенные выше факты отрицательно сказывались на боевом использовании разведывательных батальонов. Недостаточное оснащение рот, их разная подвижность и проходимость приводили к неизбежному разрыву связей между подразделениями батальонов. Поэтому их командирам постоянно приходилось лавировать, они буквально боролись за использование своих подразделений по назначению и в полном составе. Однако в этой борьбе им не всегда удавалось выходить победителями.

Разведывательные батальоны часто использовались не по назначению и привлекались к выполнению таких задач, которым не соответствовали ни их организационно-штатная структура, ни подготовка. Боевые подразделения батальона иногда придавались другим частям для усиления, а подразделения, предназначавшиеся для ведения разведки наблюдением и дозорами, выводились в распоряжение штаба дивизии. В большинстве случаев с этого начинался конец существования разведывательного батальона.

Разведывательные роты бронеавтомобилей при таком использовании несли потери, ставившие под угрозу их существование, а моторазведывательные роты, назначение которых состояло в ведении разведки наблюдением и дозорами, влачили неблагодарное существование в тени штабов дивизий.

Снабжение и резервы отсутствовали. Поэтому боеспособность подразделений быстро падала, и их действия были неудачными. Недостаточно четкая постановка боевых задач, использование не по назначению и необоснованно высокие требования в большинстве случаев окончательно решали их судьбу. Танковые дивизии, отказывавшиеся от своего основного средства разведки – разведывательных батальонов – и пытавшиеся добиться успеха силовыми ударами вслепую, всегда несли большие потери.

Несмотря на свою высокую боевую мощь, танковые дивизии весьма уязвимы и чувствительны. Танковая дивизия – это не секира, а всего лишь шпага, острота которой сохраняется только тогда, когда это оружие используется умело. Поэтому она больше, чем любое другое соединение, нуждается в хорошей разведке. Тезис о том, что по способу использования разведывательного батальона можно судить об оперативных способностях командования танковой дивизии, неопровержим.