В этом и есть ключевая особенность образа древней богини Яги: поможет она или покарает, зависит от правильности намерений, речей и деяний героя, от прочности его связи с миром живых.

В сказке «Бабушка Ягиня» облик Ягини хоть и страшен вначале, но глаза ее другое говорят – озорные они и молодые. Душу сохранить молодой может только человек, который жизнь со смыслом проживает, и смысл этот способствует благополучию людей. Вот здесь уже читатель и улавливает намек, что не такая уж и злющая Яга, как принято рассказывать, что есть за маской «злой старухи» какая-то мудрая правда, и познакомившись с ней, и взрослый и малый найдет в сказке много важных жизненных уроков.

«Настоящий учитель маску страшную, злую, надевает только для того, чтобы ленивые да глупые поскорей ушли, а умным и любопытным открывает сокровища – знания, которых другим вовек не получить!»

Всеми богатствами двух миров обладал Кощей, и даже бессмертием, но не было в его жизни самого что ни на есть главного – любви. И от этого тоска Бессмертного одолевала.

Уж никто не помнил, да и сам Кощей, где и когда он родился и вырос.

Ходили слухи, что как только наш мир на две части поделился: живой и мертвый, то стал нужен ему страж. Страж тот границу между мирами строго охранять должен был и во власти его обе части мира находились, а чтобы то равновесие на веки вечные сохранялось, должен был он пристально смотреть как за миром Мертвых, так и за миром Живых, чтобы не смешались они и к хаосу нашу Землю не привели.

Видно, сама Вселенная этого стража и сотворила, бессмертным его сделала. Прозвали этого грозного владыку Кощей, от слова «тощий» – ведь редко ел он да пил – шахматной партией Вселенной был увлечен: следил, чтобы борьба между добром и злом, живым и мертвым честная была. Нельзя было на всякие мелочи ему отвлекаться – на пиры не ходил, хотя гостем он слыл всегда желанным у знатных магов, волшебников, королей и царей, да на прогулки не выезжал – ведь ускользнет если что от его внимания, того и гляди всеобщий Вселенский хаос настанет и в мирах порядок уже сложно будет вернуть.

И был у него друг – змей Уроборос. Того создал жрец – начертил своим посохом кольцо на песке, а потом вложил в кольцо душу и таким же титаническим бременем, как у Кощея, отяготил.

Жрец сделал змея Уробороса символом постоянного перерождения, космической бесконечности, неразрывной цикличности всего сущего.

С рождения должен был поедать змей свой хвост и тут же восстанавливаться, притом не уменьшаясь в размере – дабы показать миру, что вечное обновление жизни идет рядом со смертью.

Кощей и Уроборос хорошо понимали друг друга, и от того дружба их крепка была, ведь ни тот, ни другой покоем в реальной жизни вознагражден за труды свои не был.

И стали они хранителями закона Вселенной, который звучал так: «Все циклично. Всегда было, есть и будет черное и белое, мертвое и живое – потому как без такой двойственности не случится возрождение, все сольется в серости, а со временем и вовсе исчезнет с лица земли».

И Уробороса, и Кощея страшились люди, так как не ведали, что те двое для них, людей, делают, и не догадывались, что те двое себя добровольно в жертву принесли – от жизни обычной мирской отказались во благо равновесия на Земле.

Два друга время от времени встречались – в шахматы играли и в го. В шахматах Кощей конечно силен был – каждая из шестидесяти четырех клеток игрового поля откровенно подыгрывала ему, а фигуры его шахматные волшебные, живые были. Боялись Владыку порядка – со смертельным ужасом смотрели на грозного игрока, если хотя бы один ход неудачно разыграли на шахматной доске.