Бывает цель и без идеи. Вернее, идея где-то там в голове у кого-то и возникла, и этот кто-то имеет большое влияние на некоторых или даже на многих. Тогда цель превращается в приказ, теряет свою гибкость и творческую составляющую исполнителей. Бывает и такое на Русской дороге, когда общая идея уже есть, а локальная цель, ввиду чрезвычайных обстоятельств, превращается в приказ, а извилистая дорога в прямой вектор. Например, во время военных действий, когда всё жёстко и даже жестоко подчиняется приказу лидера, не допуская пререканий. Но это лишь отдельные участки пути, ибо чрезвычайная ситуация, она преходяща, а стремление к Нему – вечно. Его у нас принято называть Богом, кто-то Его называет Вселенским (Высшим) Разумом, есть и другие названия, что в общем не меняет сути.

Цель – идея, она пластична, она может взрослеть и совершенствоваться от временнЫх обстоятельств и духовной взрослости исполнителей. Так бывает практически всегда, при исполнении задуманного появляются детали, улучшения, изменения технологий. То, что мы называем творческим подходом к исполнению проекта, и тогда путь совершенствует идею.

А теперь маленькая историческая реконструкция и реальные примеры из истории, чтоб понятней было.

Четыре тысячи лет назад на огромных просторах южноуральской степи жили мирные скотоводы – кочевники. Быт их был не замысловатым, стремления просты, они немногим отличались от стремлений стада, за которым они кочевали. Появилась у родовой общины потребность в еде – забили кого-то из стаи, из шкуры сшили штаны и юбки, из их кости смастерили наконечники для стрел и иглы для шитья штанов, из жердей и тех же шкур смастерили юрты. Нормальная жизнь – жратва и прочие надобности под боком. Что ещё нужно человеку для полного счастья? Но такое счастье не может быть вечным, и Господь попустил в их блаженную жизнь пришельцев, принёсших с собой Идею.

Сказать, что пришельцы жили красиво, в понятии аборигенов, значит ничего не сказать. Они жили божественно прекрасно. Прекрасны были их одежды и жилища, искусства и речь. Они просто не могли не посеять в умах аборигенов цивилизационную идею. Аборигены их просто обожали, и те не могли не стать для них богами. К слову сказать, боги пришли видимо с севера, где условия проживания резко ухудшились. Их было много, разных племён и народов, пришедших по Уральским горам и другими дорогами в тёплые южные степи. Как долго длился культурный обмен – бог их знает, но с их уходом в бескрайних южноуральских степях продолжала кипеть бурная деятельность, рождалась цивилизация и цивилизационные потоки к евразийским перифериям. У кочевых людей уже была идея, требующая появления живого образа – проекта. через строительство дома богов или храма, в котором всё было бы, как у тех прекрасных человеков – богов. А ещё храм должен был осуществлять прямую космическую связь с ушедшими: «Смотрите, мы ваши, мы с вами, приходите к нам, мы построили вам дом, мы хотим стать такими же, как Вы и нам, на этом пути нужна помощь». И ещё, среди аборигенов должен был вырасти пассионарий, способный превратить идею в религию, отвечающую текущим задачам народа в продвижении к своей цели. Создатель религии должен был быть из своих. Он говорил на языке своих сородичей, он лучше их понимал, он был частью их сообщества. Видимо тогда и появился Заратуштра. Более близкий для нас пример – это Христос, взрастивший апостолов до уровня, когда они смогли создать религию на Завете Любви и понести её в мир людей.

Подобный сюжет был уже и в наше время, когда аборигены Индонезии, жившие вблизи ныне заброшенного со времён второй мировой войны, американского аэродрома, сохранили память о крылатых богах, угощавших их колой и жвачкой. Они построили из веток и листьев макет самолёта, сделали из него храм, поместив туда «артефакты» из бутылок колы и пива, прочей расходной дребедени. Те северные, борейские боги были видимо много круче, сознательнее американских и помогли аборигенам южноуральской степи построить города – храмы и обучили их первым цивилизационным премудростям.