– Но как я поняла, вы офицеры полиции?

– Милиции, – поправила Эмбер Валерия. – У нас на Руси-Матушки – милиция.

– Эк, как ты ловко, милая, Топота и его «бакланов» то уделала, – проговорила одна из торговок, что как раз отвешивала вишню рослой, стройной женщине, в коротеньком сарафанчике, с короткими светлыми волосами и ярким, причудливо раскрашенными ногтями. – Я уж думала, они опять пойдут нас «на деньги-то ставить, а тут смотри, что вы учудили! Ой, молодцы!

– Ага, – проговорил сосед торговки, что как раз сидел за ящиком, с кучей грибов и точил ногти ножом. – Надоели уж эти типы. Чтоб их разодрало… Классно ты и твой парень их приложили – вдвоём – четверых!

– Это верно! – поддакнул кто-то.

– Можно подумать я какого людоеда приложила, а не какого-то деревенского «баклана», – Валерия присмотрелась к «дарам природы», что лежали на ящиках и стойках.

Вообще-то рынок выглядел довольно чисто – почти половину его занимал большой навес, сваренный из металлических швеллеров и заботливо укрытый отличным шифером. Торговцы, что сидели за длинными прилавками и продавали свой немудренный товар покупателям, выглядели довольно «по-деревенски» – старые пиджаки, куртки в заплатах и чуть ли не лапти.

Хотя Валерия, чей взгляд был набит замечать мелочи, мгновенно вылепляла из общей массы народа интересные детали – то дорогой браслет и кольца на руке, а то и золотые часы на руке. Или обувь, которая на «деревенскую», ну никак не тянула. Зато единственные лапти, которые она заметила – были из модного и дорогого бутика Новаградска – причём стоили «за бешено» – одна из обувных фирм навострилась делать стильные лапти из пластика и продавать в Новоградске.

– О, ты-ж, дочка, не знаешь, что это за уроды… Особенно маманя этого дебила, который тебе по мордасам въехать попытался, – тут же проговорил рослый парень, в тёмной от пота майке и шортах, сделанных из зверски растерзанных джинсов. – Они тут как бы типа самые крутые. Им всё можно.

– А ты чо, уже и не отбейся? – Фехтовальщик подкинул яблоко и бросил его в Валерию.

Яблоко пролетело мимо носа Эмбер, и тут же Валерия, вскинув руку, поймала его и перебросила американке.

– Угощайтесь… – проговорила она и повернулась к Растерзанным Джинсам. – Как я понимаю, эти «бакланы» тут у вас… ну как это принято говорить «крепко масть держат»? Сильно обидчивые?

– Очень. Участковый то наш, как видишь, не очень-то стремится тут гонять всякую нечисть. Вот пока и маемся. А этот Топот и его банда – уж мы их учили, учили, а что толку? – парень вздохнул. – Такие уроды в принципе необучаемы. Мы их отвадили своих трогать, так они на приезжих отрываются. Вон как выходит.

– Плевать на чужих, лишь бы нас не трогали, – усмехнулась Валерия и ловко выудила с прилавка сноп зелёного лука. – А вот майонез с колбасой покупать будем в магазине с холодильником… Фехтовальщик!

– Ага, счас… – Еремей, что активно принюхивался к выставленному на прилавке мёду, отмахнулся. – Ух! Здорово. Ого!

– Чё такое? – мрачно набычился продавец мёда – здоровенный мужик, заросший бородищей по самые уши. – Иль покупай, иль чеши отсюда.

– Ой, да погоди… – Еремей принюхался и ткнул пальцем в пару банок с мёдом, хозяйственно перевязанных верёвочкой. – Вот тут мёд разбавленный. А вот тут не мёд, а подкормка для пчёл – ну, сироп-то этот вонючий, название его забыл.

– Слышь, ты, хлыщ городской! – вскочил бородач. – А ну вали отсюда! Пока по ушам не получил!

Фехтовальщику бы помолчать, но в отличие от той же Валерии, он не особо-то привык следить за своим языком и уж тем более держать его на привязи, поскольку они умел не только язык распускать, но и стучать по ушам и почкам тем, кто этим был недоволен.