– Так-с… Ну офигеть не встать – как у нас день начинается… – Еремей, прищурившись от бившего в глаза солнца, перегнул резиновую дубинку вдвое. – Чего это было?

– Да ерунда, обычная «гопота», только деревенская. – Валерия пнула ногой под машину пистолет. – Вот разве что борзые какие-то на удивление. Кидаются на первых встречных… да еще с ножами и пушками. Куда тут участковый смотрит?

– Да на тебя они запали, что уж? Ты у нас особа видная, – ввернула Маришка. – А ты взяла и им эти самые… Сердца – да, разбила.

– И что счас? Вешаться? – удивилась Валерия, прищурив свои удивительные глаза. – Эй, Сталь, что там с машиной?

– Вот прям счас заплачу – ты видимо меня за какого-то некроманта автомобильного держишь? – проворчал серый мужичок, спокойно обходя машину и даже не глядя на валяющихся Топота и его банду. – Дай хоть рассмотреть её получше, да в движок залезть… Судя по хрусту, там явно не масло кончилось, а какая-то байда техническая рассыпалась. Менять надо.

– Мдя… скатались в командировку, – проворчал Еремей, осматриваясь по сторонам. – Лады, я тогда за лимонадом или мороженками сбегаю. А то жарища лютая, скоро совсем спечёмся в…

Толпа молчащих досель зрителей всколыхнулась и из неё выскочила высокая и полная женщина, настолько похожая на Свинку из «Ну Погоди», что Валерия и Еремей аж попятились, не сразу поняв, что перед ними простая женщина, что натянула на себя сарафанчик из шёлка.

Шёлк, при всей своей эстетичности, вещь коварная – у полных женщин он подчёркивает каждую складку тела и живота, что и создаёт иногда, комичный эффект.

– Аркадюшка! Сынок! – женщина бросилась к Топоту, перепрыгнув через пытающегося нащупать своё сознание Волка. – Милый мой!!!

Толпа загудела и как-то подозрительно шустро начала рассасываться.

– Пошла к чёрту, мама… – промычал Топот. – Со мной пока усё в порядке…

– Что они сделали с тобой? Где болит?!! – женщина затрясла «баклана» как пустую банку из-под персиков.

– Да иди ты… всё в порядке! – Топот, видимо представив, как над ним будет, за его спиной, посмеиваться «вся деревня», оттолкнул женщину безо всяких нежностей. – Иди ка ты, маманя…

Женщина пошла – правда не туда, куда подразумевал её сын, а на Викторию и Еремея.

– Ах вы твари поганые. Да я вас сейчас… – кровожадно заговорила она, хрустнув пальцами.

– Так-так-так… – Сталь, словно по волшебству, появился меж Валерией и Еремеем. – И кого это видят мои скромные глаза? Неужто сама Точка-Заточка?

Женщина замерла, словно влетела в стену и выпучила глаза, став похожей уже не на свинью, а на жабу.

– Сталь?! Савохин Сталь?! – заплетающимся языком, проговорила она.

– Ага. Он самый и есть…. Тесен мир, ага? Закатили в какую-то деревеньку и вот на тебе – сразу старую знакомую повстречал. Ты-ж вроде «завязала», Точка-Заточка.

– Завязала. Вот, сын у меня. Так я с той поры и не лезу ни во что, живу… А ты-то откуда тут?

– По делам ехали, скорбным. Да машина навернулась… Ты как? Всё? Или ещё что надо? Если нет – то давай, топай по своим делам – вон, с сыночком своим пару уроков воспитания проведи, а то он как то крысится на нас нехорошо. Смотри, перепугает моих ребят – те его и вообще с перепугу пришибут.

Точка-Заточка ощерилась, продемонстрировав целую коллекцию разномастных зубов, которыми она явно собиралась перекусить горло кому угодно – но Сталь только мило улыбнулся, и женщина предпочла не «лезть в бутылочку».

– Эй, что здесь происходит?

Из толпы выскользнул высокий, седой мужчина, в униформе участкового.

– Участковый Михаил Кандусов. По какому праву тут нарушаем порядок, а?

– Ой, да какой порядок, так, накидали по сопатке паре «бакланов»… – поморщилась Валерия.