– Весной?

– Ну да, в начале мая.

– Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром. – Татьяна не понимающе смотрела на Владимирского, тогда тот вытащил одну из фотографий и показал ключнице: – Это где?

– В саду. – На снимке практически обнажённая Зинаида Ивановна пряталась за полу-раскрытый зонтик и глаза её были полны любви.

– Что-то я не замечал, что бы у нас в начале мая вишня поспела.

– Ну и что, вишня! Зинаида Ивановна приедут, уедут, мне её дела неизвестны! На мне одной весь дом почитай! Неколи мне за вашей Зинаидой приглядывать! Надо же быть такой дурой, всю усадьбу просрала! – Татьяна распалилась и последнюю фразу произнесла со злостью.

– Так когда ты сказала в эту комнату переселилась? – Безразличным тоном спросил Владимирский, абсолютно сбив с толку ключницу.

– Осенью. – Татьяна вновь поняла что проговорилась и стала зло оправдываться: – Это сключительно для присмотра за барыней. Они часто ночью просыпаются, им всякие прихоти исполняй.

– Вот как, значит беспокойная барыня. Что же настало время её проведать. Не изволите доложить?

– Я уж говорила, барыня в сей час отдыхают и принимать не велено.

– Да ты с кем разговариваешь, глупая. Быстро доложи. – Впервые тон нашего героя стал жёстким и ключница нехотя пошла, постучалась в дверь барыни. Она заглянула и сразу вышла вон:

– Наталья Фоминична не здоровы, изволят почивать.

– Владимирский жёстко обнял и прижал к себе ключницу преградившую ему дорогу и та с трудом вырвавшись, сама отстранилась, уступив ему проход. И тогда наш герой вошёл в спальню, старой Федякиной:

– Наталия Фоминична, это я! – На громкое восклицание жандарма, та ответила невнятным пьяным бормотанием: – Ого, восьми летний виски, – Произнёс Владимирский разглядывая на половину пустую бутылку, стоящею между двумя подушками. На этикетке сообщалось, что сей продукт произведён в Глазго в 1806 году. Владимирский вначале понюхал и затем отхлебнул маленький глоточек с горлышка: – Чтоб я так жил, приживалкой и пил семидесяти восьми летний виски, какой не пьёт хозяин Букингемского дворца. – В комнате плохо пахло. На полу, возле ночной вазы валялась пустая бутылка бургонского вина: – У нас что, имеется винный погреб?

– А как же! – буквально ворвалась в комнату наша ключница, до этого стоящая возле двери: – Это надо в истопническую спустится. – И что было совсем удивительно, в первые наша Татьяна, мило улыбнулась Владимирскому.

– Не желаете проводить. – Поинтересовался наш жандарм.

– Нет уж вы сами, а то я одна тут. Барыня встанут, нужно обед готовить.

– Пожалуйте ключики. – Наш герой протянул руку.

Владимирский спустился в подвал, где стояли две печи, при помощи которых обогревался зал. Вдоль стен ровными рядами были уложены дрова, к которым по полу бежали солнечные дорожки, из двух маленьких окон под потолком. Из котельной одна дверь выводила наружу, другая была закрыта на внутренний замок. Наш исследователь подойдя к двери ведущей внутрь, подобрал нужный ключ и отворил её. Затем зажёг керосиновою лампу и войдя в помещение, по запаху понял что здесь хранятся продукты. Сквозь ряды полок и бочек, он двинулся к следующей двери, открыв которую увидел сводчатый коридор выложенный из кирпича. По краям коридора стояли пустые бочки. Спереди была мощная дубовая дверь, с металлической петлёй через всю поверхность двери, которую амбарный подвесной замок соединял с другой петлёй. Открыв замок, наш герой в целях предосторожности сунул его в карман, сразу же ощутив дискомфорт от его тяжести. Зайдя в сводчатую галерею, Владимирский поднял лампу над головой, свет которой выхватывал из мрака стеллажи с бочками и бутылками вина. Там где были бутылки, большая часть полок была уже пустой. Владимир приблизился к бочкам, прочитав на них надпись, вино греческое фряжское, на другой бочке, фарерское, далее мальвазия. Пустые бочки были с открытыми краниками, но все же большинство бочек были с вином, причём возраст самого молодого был тридцати пяти летней выдержки. – Значит правда говориться в легенде, что дед Зинаиды, и отец Наталии Фоминичны, будучи знатоком и ценителем хороших вин, потратил все своё состояние на приобретения этой коллекции. Правда он и кончил закономерно, циррозом печени. Мать Зинаиды вышла замуж за простого служащего, дворянина во втором поколении, тоже прошедшего свой жизненный цикл до цирроза печени, буквально за десять лет. – Так рассуждал наш герой двигаясь под сводчатыми арками, разглядывая значительные остатки крымских вин. Вдруг он остановился, прислушался и засунул лампу себе под бушлат. Через некоторое время он стал различать какое-то движение в соседней галерее. В кромешной темноте, он все же различил крадущуюся фигуру, и даже топор в её руке. Владимирский резко распахнул бушлат и лампа снизу осветила лицо нашего героя, с его жутким шрамом через весь лоб и щеку. Стоящая перед ним ключница, от неожиданности закричала во весь голос: