Около Рогнеды стояла Мальфрида с сыном Святославом. Она, увидев взгляд князя на Рогнеду, посмотрела на неё и, пожав плечиком, перевела взгляд на реку.

– Княгиня! Всё, что творится у тебя в сердце, можно прочитать по твоим глазам! – безжалостно заявила Мальфрида мгновение спустя, – вполне понятно, что князь тебя возжелал. Ты мила и соблазнительна, а он – полное сил животное. Только не принимай всё всерьёз и пора тебе его забыть. У него наложниц без счёта, хотя он их всех тоже быстро забывает. Он очень влюбчивый у нас.

– Ты ошибаешься, княгиня, ежли бы князь меня возжелал, он бы давно приехал, но я уже давно не видела его у себя в тереме, а теперь и вовсе не жду. У него молодая жена и ему не до нас, – сказала Рогнеда, не поворачивая головы.

Рядом с Владимиром стояла Анна Багрянородная, молодая, стройная, красивая, гордая. Она на его жён не обращала внимания, потому что они вскоре должны разъехаться по выделенным их сыновьям уделам. Князю, теперь крещёному, нельзя иметь более одной жены, и он распустил их, наделив сыновей уделами. Владимир услышал ответ Рогнеды княгине Мальфриде, и у него чаще забилось сердце. «Змеюка строптивая!» – Он думал только о ней, о её красоте и страстности и злился на неё, да и на себя тоже. Владимир думал, что отселит её в Изяславль, построенный для неё с сыном, по совету бояр, после её попытки убить его, и забудет. Сначала он злился на Рогнеду, но потом понял, что скучает по ней. Не смог забыть. Всё простил и время от времени, когда не хватало сил противиться своему неукротимому желанию, он ехал к ней, отводил душу и думал, что всё, это последний раз, больше он к ней ни ногой. Проходило время, и он опять отправлялся к своей строптивой княгине, которая до сих пор ему не покорилась, и каждый раз ему приходилось добиваться её благосклонности. Владимир улыбнулся во весь рот, услышав ответ Рогнеды и понял, что она скучает по нему и ждёт его. «Мне бы давно следовало об этом подумать. Скучает строптивица!» – довольно подумал он. В нём заговорила княжеская гордость. Эта женщина принадлежала только ему. Он пробудил в ней страсть, он по-настоящему сделал её женщиной. «Она моя, и никто не посмеет посягать на мою собственность!» – думал он.

– Я не потерплю твоих многочисленных жён и наложниц, князь, предупреждаю! – голос Анны вернул Владимира на землю, он изломал бровь, посмотрел на неё и отвернулся, устремив взгляд на берег реки, где священники закончили крещение и теперь только надевали крестики и показывали, как надо креститься.

Анна происходила из Македонской династии, представители которой правили страной более двух столетий. Её отец император Роман II умер молодым, оставив двух несовершеннолетних сыновей Василия и Константина и

дочь Анну. Говорили, что он умер от «изнурения плоти

позорнейшими и сластолюбивыми поступками». Мать

Анны – Феофано была незнатного рода. По отзыву летописца Льва Диакона, эта «наиболее прекрасная, обольстительная и утонченная женщина своего времени, одинаково выделявшаяся своей красотой, способностями, честолюбием и порочностью», была дочерью константинопольского шинкаря, в заведении которого работала проституткой. Обольстив молодого наследника престола Романа, она в итоге стала царицей. Мать Анны царица Феофано была провозглашена регентшей своих малолетних сыновей. Вскоре императорским престолом овладел командующий войсками Востока Никифор II Фока, сразу женившийся на Феофано.

Спустя всего шесть лет против сурового Никифора образовался заговор, во главе которого стала Феофано и её любовник, сподвижник Никифора, Иоанн Цимисхий. Никифор был зверски убит, а Цимисхий овладел престолом.