Стоял гул, сплетённый из криков, хрипов, лязга металла, глухого стука ударов палиц и топоров о щиты. Вислав осторожно рубил сверху вниз, но чаще колол. Размахнуться было негде. Хельны заполоняли светлицу избы. Люди были вынуждены пятиться назад, к печи.

Всё вокруг потускнело, смешалось. Лязг и рёв. Щиты, обгорелые морды выродков Умбры.

– Ардхольм! – выкрикнул боевой клич Исмаров Вислав.

– Аааардхооольм! – повторил за ним отрок.

Вислав в очередной раз кольнул врага и руны на лезвии меча вспыхнули золотом и багрянцем снова. Чары, заключённые в мече пробудились, и хельна охватило пламя. Одного укола оказалось достаточно, чтобы волшебный огонь охватил его целиком. Хельны в ужасе попятились, когда их горящий сородич побежал прочь из избы.

Вислав хоть и не был чародеем, знал, что момент нельзя упускать.

– Отойдите! – крикнул он Тореку и слугам и подался вперёд.

Вислав стал рубить и колоть хельнов без разбору. Пламенная сила, заключённая в мече, освобождалась от одного касания и переходила на врага.

Пламя пожирало уже четверых хельнов. Горели щиты, шкуры, кожа. Умбрийские порождения бежали, в избе остались только люди.

Вислав вдохнул и выдохнул глубоко, и пошёл вслед за хельнами во двор.

– Господин! – кричал Торек.

– Ваша светлость! – вторили ему слуги.

Но в голове его шумела кровь, а сердце жаждало продолжения боя. Вислав оглядел покрытый тёмно-багровой кровью клинок, руны ещё отливали золотом и багрянцем. Он выбежал с опустевшего двора сквозь выломанные ворота. Торек продолжал громко звать его.

Вислав оглядел улицу, хельны бежали. Тут же он услышал гул, конский топот и храп, а затем и человеческие крики. То был боевой клич на языке альвов. Гул приближался и он смог различить слова клича.

«Pro Diis Albis!» – кричали всадники.

«За Белых Богов! – с радостью подумал Вислав и посмотрел на меч, руны перестали переливаться золотом и багрянцем. – Вовремя подмога!»

Вскоре он увидел их. Он сразу понял, что всадники скорее окажутся братьями Ордена Игнингов, чем альвами. Дружины Дивного народа редко заходят в такую глушь. Красные эмалированные латы, красные сюрко, знамя с золотым пламенем подтвердили его догадку.

Опустошённую деревню сотрясали оглушительные крики хельнов. Рыцари втаптывали их в землю, рубили мечами и секирами, кололи копьями, били моргенштернами. Вислав и не заметил, как этот гул сменился топотом коней, лязгом доспеха и перекличкой ратников. Разобравшись с хельнами, рыцари подъехали к Виславу и Тореку ближе.

– Слава Богам! – произнёс сквозь забрало один из красных рыцарей. – Чьих будете?

Затем что-то резко изменилось. Брат Ордена, вероятно, различил руническую надпись на мече Вислава, либо же дорогой доспех привлёк его внимание. Рыцарь поднял забрало.

– Благородный витязь, – другим тоном обратился рыцарь, – с кем имею честь говорить?

В голосе орденского рыцаря всё ещё слышалось сомнение. Братья его стояли конные. Их лица скрывали забрала шлемов.

– Я – княжич ольданский Вислав сын Рогдая из рода Исмара.

Рыцарь посмотрел на него с сомнением, затем оглядел своих братьев. В конце концов он вымолвил:

– Я Э́латар сын У́слада из Прире́чья, командор Ка́левского замка. Нам нужно передохнуть в каком-то из этих домов. И побеседовать, ежели вы не против.

– Я не против беседы с благочестивым рыцарем, – кивнул Вислав.

Вислав сидел за столом рядом с командором Элатаром и его приближёнными рыцарями. Они разговорились, и Вислав решил ничего не скрывать от собеседников. Орден официально не вмешивался в дела государей. Не то, чтобы Вислав доверял Элатару, которого не знал ещё сегодня на заре, или доверял всем, кто облачается в красное и идёт под знаменем огня. Дело было вовсе не в том. Вислав знал, что человек остаётся человеком, что не всех братьев дисциплина Ордена приводит к добродетели. Однако Вислав рассудил, что даже если Элатар окажется корыстным властолюбцем, он всё равно не сможет навредить. Ибо открытое вмешательство в семейные дела Исмаров может стоить ему орденского титула или даже орденского сословия.