Как только комната осветилась, Дана и Кэлла еле сдержали возгласы, прикрыв рты рукой. Квэн, весь в грязи и крови, походил на оборванца, от которого люди отшатываются, стоит ему лишь протянуть руку за милостыней.

В памяти Даны всплыла картина, как точно также к ним пришёл дядя Эрлан. Это воспоминание подействовало как пощёчина.

– Быстро приготовь воду и тряпку, – Вольная услышала в своих словах голос отца, который точно так же сказал матери в тот день.

Дана сняла с Квэна грязные вещи, отшвырнула их в угол и уставилась на обрубок стрелы, торчащий из бедра названного племянника.

– Где же ты так умудрился? – озвучила Вольная свои мысли.

– Нарисуй Руну Лечения, – Квэн говорил еле слышно. – Как подействует, вытаскивай стрелу.

Дана лишь кивнула в ответ и попросила Кэллу подать кисточку и краски.

Немного успокоившись, Вольная твёрдой рукой и с привычной скоростью нарисовала нужную руну всего за пару вдохов. Когда последние линии символа сомкнулись и Дана убрала кисточку… ничего не произошло. Миновало несколько десятков ударов сердца, а краска так и виднелась на коже.

– Я, вроде бы, не ошиблась, – Вольная вгляделась сначала в руну, а затем с недоумением посмотрела на кисточку.

– А что с запасом дара? – спросил Квэн сквозь стиснутые зубы.

– Полностью восстановлен. Уже ведь новый день начался. Точнее, ночь.

– Братик, а ты меня хорошо видишь? – подала голос до сих пор молчавшая Кэлла.

– Да, – он непонимающе посмотрел на сестру.

– Это потому, что действует ещё руна Зрения, – объяснила Кэлла.

– Умничка, – Квэн попытался улыбнуться ей, но вышла лишь искажённая гримаса.

– И что мы будем делать? – Дана, сидевшая возле раненого, поднялась на ноги. – Ждать, пока пройдёт эффект Руны Зрения?

– А что, есть ещё варианты? Ммм, – простонал Квэн, когда попытался поменять положение тела.

– Вызвать лекаря? Купить амулет с эффектом, как у Руны Лечения? Отрезать тебе ногу? – Дана решила шуткой разрядить ситуацию, но не вышло.

Квэн посмотрел в глаза Вольной и хрипло проговорил:

– Значит, буду терпеть, пока зрение не ухудшиться.

– Ты чего? – Дана засобиралась, накинула чёрную куртку. – Я сейчас мигом лекаря найду.

– Ты не местная. Откуда тебе знать, где…

– Хозяев дома разбужу и у них спрошу.

– Не надо. Не хочу привлекать внимание. Сегодня ночью много чего произошло, и если меня кто-то увидит… Не надо никого звать.

Дана нахмурилась, но сняла куртку и присела на постель. Кэлла тем временем уже заканчивала обтирать брата от крови и грязи. Вольная оглядела комнату, и когда на глаза попалось тёплое покрывало, накрыла им Квэна.

– Тебя надо укутать, – объяснила она. – Ты уже дрожишь. Сейчас травяной чай заварю, может, легче станет. Быстрее согреешься. Кстати, а что с ногой будем делать? Может, развязать верёвку? Она же сильно пережимает?

– Я не знаю, что делать с ней. Я видел, как бабушка туго перетягивала такие раны, но уже вскоре рисовала руну, и только тогда развязывала верёвку. Всё это занимало совсем мало времени. А тут… я уже около часа с такой ногой. Может, меньше.

– Давай послабим. Если станет хуже, снова затянем. Потерпишь?

Он потерпел. Пока Дана не задела древко стрелы. Но криков никто не услышал – их заглушила подушка, которую Квэн заранее обнял для такого случая.

Дана с Кэллой не смыкали глаз всю ночь. Они просидели рядом с Квэном до самого утра, общаясь на разные темы, зачитывая отрывки из книги и обсуждая их. Каждый из троицы делился своими воспоминаниями, и брат с сестрой впервые всерьёз засомневались, что перед ними Рунэлла. Ведь нельзя так подробно выдумать целую жизнь. Чужую жизнь. По крайней мере, Квэн о таких случаях не слышал. Хотя, он много чего не слышал и не видел – Рунная деревня для него была всем миром. А теперь её не стало.